Набег Тохтамыша.
   Когда после Куликовской победы могло показаться, что Московское княжество добилось реального перевеса над всеми своими противниками, как внутренними, так и внешними, мало кто мог предположить, что эпоха кровавых междоусобных битв растянется еще более чем на полвека. Во-первых, Орда потерпела поражение, но не была уничтожена, тем более что хан Тохтамыш быстро восстановил боеспособность татарских войск. Во-вторых, не были сняты с повестки дня претензии великого княжества Литовского на господство во всех русских землях, хотя сама Литва в результате политики Ягайлы оказалась фактически расколотой пополам. Когда в соседней Польше пресеклась королевская династия Пястов (1370), там воцарился француз Людовик Анжуйский, передавший, в свою очередь, корону своей дочери Ядвиге. Польские магнаты настояли на том, чтобы королева, ради государственных интересов, вышла замуж за Ягайлу Литовского, чтобы таким образом объединить силы Польши и Литвы для отражения немецкой экспансии в Восточной Европе.
   Ягайло, быстро принявший католичество, оказался теперь королем двух стран (Кревская уния 1386 г.) и приказал всем жителям Литвы, еще остававшимся некрещеными, также перейти в католическую веру. Однако подобная перспектива не устраивала как Витовта и его сторонников, стоявших за религиозный компромисс, так и значительное число ревностных православных, особенно из восточных земель, категорически отказывавшихся менять свою веру. Уния на деле оказалась попыткой Польши поглотить Литву с предоставлением равных с поляками прав только католикам. Борьба Ягайлы с Витовтом завершилась в 1392 г. следующим решением: великое княжение в Литве и русских землях передавалось Витовту до его смерти, после чего основная его часть отходила Владиславу-Ягайле с наследниками, а некоторые земли — брату Витовта Сигизмунду. Таким образом, Литва временно потеряла возможность для вмешательства в русские дела.
   Наконец, и на Руси по-прежнему далеко не все являлись сторонниками объединения страны под властью московских князей. Сыновья Дмитрия Константиновича Суздальского Василий и Семен, вместе с дядей Борисом, решили поссорить Дмитрия Донского с ханом Тохтамышем, для чего распустили в Орде слух, что Москва и Рязань тайно «тянут» к Литве — главному противнику татар. И в 1382 г. Тохтамыш организовал набег на Москву. Войско татар, незаметно переправившись через Волгу и Оку, внезапно появилось под стенами города. Самого князя с большинством его бояр и воинов в столице не было, там оставались лишь великая княгиня да митрополит Киприан. Организовать оборону они поручили литовскому князю Остею, внуку Ольгерда. Но московский люд, почуяв, что Москва временно осталась без власти, решил, что лучше пограбить боярские дворы, чем идти на стены, тем более, что взять их татары все равно не могли бы. Разграбив множество дворов, горожане решили договориться с татарами, для чего требовалось открыть ворота и впустить их посольство. Но как только это было сделано, татары ворвались в город и устроили резню. Множество народу погибло, а город был разорен и сожжен.
   Впрочем, на положение московского князя эта неудача почти не повлияла. Дмитрию Донскому пришлось только заплатить Тохтамышу «выход», т. е. дань и отправить в Орду заложником своего старшего сына и наследника Василия. Но во внутриполитическом отношении статус Москвы никак не изменился. Василий Дмитриевич уже в 1385 г. бежал из Орды в Молдавию, откуда попал в Литву, где был взят в плен Витовтом. Тот поставил условием освобождения женитьбу на своей дочери Софье, на что Василий с отцом вынуждены были согласиться. Этот момент вошел и в завещание Дмитрия Донского. Сам князь скончался 19 мая 1389 г., не дожив и до 40 лет. Великим князем московским и владимирским по завещанию стал Василий Дмитриевич. Следует подчеркнуть важную деталь — подобное соединение титулатуры означало, что все земли великого княжения Владимирского стали наследственной вотчиной московских владетелей. Судя по всему, этот шаг также был санкционирован Тохтамышем, с которым у Василия были хорошие отношения. Однако он также имел и далеко идущие политические следствия, в силу которых ситуация, сложившаяся на Руси в начале XV в., существенно отличалась от предшествующего столетия. Разберемся, в чем тут дело.
   
   Дальнейший ход объединительного процесса, характер складывавшегося государства.
   Соединение в руках представителей московского княжеского дома их собственных исконных владений с территориями владимирского стола обычно оценивают лишь в плане резкого усиления материальной и военной мощи Москвы. В общем, это верно, ибо теперь Москва прочно заняла неоспоримую позицию регионального лидера. Но в этих условиях изменилась и сама внутренняя структура политических отношений между русскими землями. На место своеобразной системы формального соподчинения княжеств, когда тот князь, что занимал ненаследуемый владимирский стол, был посредником в сношениях с Ордой, сборе и доставке дани, организации и руководстве вспомогательными войсками и т. п., пришла совсем иная схема: совокупность равностатусных великих и просто княжеств, каждое из которых самостоятельно выстраивало отношения как со своими ближайшими соседями, так и с Ордой, Литвой и т. д. Так что теперь перед Москвой стояла задача выработки новых способов объединения юридически равноправных государственных образований. Само собой разумеется, такое объединение не могло происходить мирным путем, ибо ни одно княжество от своей независимости не отказалось бы добровольно. В перспективе это сулило новые междоусобные схватки, куда более ожесточенные и кровавые, чем между Москвой и Тверью в предыдущем веке.
   Великий князь Василий I Дмитриевич начал свое правление с урегулирования отношений с удельными князьями московского дома: Владимиром Андреевичем Храбрым и своим родным братом Юрием, получившим удел по завещанию Дмитрия Донского. В декабре 1390 г. в Москву прибыла невеста Василия I Софья Витовтовна, а их свадьба состоялась 9 января 1391 г. Москва, таким образом, оказалась надолго связанной с литовскими делами. Впрочем, на тот момент борьба между Витовтом и Владиславом-Ягайлой еще продолжалась, и предугадать ее исход было невозможно. Зато крупные перемены происходили в Орде. Хан Тохтамыш поднял оружие против своего покровителя, властителя всей Средней Азии Тимура (Тамерлана), что сулило большую войну в районе Волги и юго-восточных степей. Летом 1391 г. Тимур разбил Тохтамыша, однако не довел разгром до конца, и последний восстановил свою власть в Орде. Воспользовавшись удобным моментом, Василий Дмитриевич выкупил у нуждавшегося в средствах хана ярлыки на великое княжение Суздальско-Нижегородское (1392–1393 гг.).
   Характерная деталь: сам факт покупки ярлыка не представлял собой ничего нового, если не считать наличия вполне живых представителей тамошнего княжеского дома (раньше выкупались только выморочные владения). Важно другое: реализация этого ханского распоряжения целиком возлагалась на Василия I, его аппарат и воинские силы. Все прошло как по нотам — претензии московского князя были поддержаны нижегородским вечем, а тамошние бояре, незадолго до этого подтвердившие клятвой верность своему сюзерену, заявили о своем переходе («отъезде») на сторону великого князя. Конечно, в реальности соперничество за эти земли с суздальскими князьями растянулось еще на четверть века. Однако та модель, которой в будущем станет твердо придерживаться Москва в ходе поглощения последних независимых княжеств и земель, впервые была опробована именно здесь, и весьма успешно. Впрочем, большую часть времени правления Василия I ведущую роль в жизни великого княжества Московского играли отнюдь не внутренние, а внешнеполитические события.
   
   Внешняя политика Василия I: между Сараем и Вильно.
   Середина 90-х гг. XIV в. стала временем больших перемен на политической карте Восточной Европы. В 1395 г. начался роковой для Золотой Орды поход армии Тимура из Средней Азии на Волгу. Разгромив весной в двухдневном сражении на берегу Терека войска Тохтамыша, Тимур начал методичное уничтожение ордынских городов. От этого разорения Орда уже не оправилась. Москве, как союзнице Тохтамыша, тоже угрожала опасность, однако Тимур не стал забираться далеко на север, ограничившись взятием Ельца. Тем не менее, всю вторую половину лета 1395 г. Василий Дмитриевич простоял с войском на Оке. Кроме того, с утверждением в Литве тестя московского князя Витовта резко возросла активность ее восточной политики. В частности, в том же 1395 г. литовцами был захвачен Смоленск. С присоединением территории этого княжества к Литве последняя на длительном пространстве напрямую граничила теперь с Москвой.
   Хан Тохтамыш, разбитый ставленником Тамерлана Тимур-Кутлуком, в 1397 г. нашел приют в Киеве, предложив союз Витовту. По заключенному между ними договору союзники обязывались военной силой добиться возвращения Тохтамышу трона в Сарае, а Витовту добыть трон в Москве и «на всей земле русской». Однако кампания 1399 г. сложилась для Витовта крайне неудачно. Его многочисленная армия, в составе которой, помимо литовцев, были и войска союзных немцев Ордена и татар Тохтамыша, потерпела сокрушительное поражение на р. Ворскле от явно уступавшей ей по численности рати хана Тимур-Кутлука. Последний смог даже взять выкуп с Киева. Это поражение поставило крест на судьбе Тохтамыша (через несколько лет он будет убит), а Витовту понадобилось несколько лет для восстановления своего потенциала, в силу чего резко ослаб его натиск на восток.
   В 1409 г. Ливонский орден объявил войну Ягайле, королю Польши. Исполняя решение унии 1386 г., Витовт пришел на помощь своему двоюродному брату. Решающая схватка произошла в 1410 г., когда в Грюнвальдской битве соединенные силы Польши (где были также галичане, чехи и венгры) и Литвы (вместе с русскими смоленскими полками) окружили и разгромили немецкую рыцарскую конницу, а сам великий магистр Ордена Ульрих фон Юнгинген погиб в бою. Так был сломлено могущество Ордена и положен конец его господству в Прибалтике. Еще более значимым фактом стало то, что после этого заметно окреп союз Польши и Литвы. По Городельской унии 1413 г. Великое княжество Литовское признавало сюзеренитет польской короны. Усилилось и католическое влияние на Литву, в связи с чем неизбежным становился внутренний раскол, ибо часть православных магнатов предпочитала скорее эмигрировать в Москву, нежели поступиться православной верой.
   Великий князь, чувствуя реальную литовскую угрозу, обратился за содействием к Орде — противнику Литвы, однако та уже начинала раскалываться на несколько слабо связанных друг с другом кочевых орд. Фактический правитель Орды мурза Едигей, знаменитый победитель при Ворскле, потребовал оплаты своей военной помощи. Василий платить не захотел, и тогда в 1408 г. Едигей совершил стремительный набег на Москву. Его войска внезапно появились под стенами столицы в конце ноября — необычное для ордынских набегов время — и взяли ее в осаду. Одновременно татарские отряды грабили города и крепости Московского княжества — Коломну, Дмитров, Серпухов, Звенигород, Можайск. Но двоюродный дядя великого князя Владимир Андреевич и младшие братья Василия — Андрей и Петр, удержали столицу. Получив известие о том, что власти его ставленника в Орде угрожает опасность, Едигей вынужден был отозвать войско и замириться с москвичами на откупе в три тысячи рублей, после чего поспешно ушел назад.
   Последние полтора десятилетия правления Василия I прошли довольно мирно, однако у великого князя возникли сложности в отношениях с родными братьями. В 1417 г. внезапно умер старший сын Василия Иван. Наследником пришлось провозгласить родившегося в 1415 г. Василия Васильевича, но великий князь вовсе не был уверен в том, что его братья захотят признать власть его малолетнего сына. Поэтому Василию пришлось вновь обращаться к Витовту, чтобы тот выступил гарантом прав его наследника и его главным попечителем. Предосторожность эта была совсем не лишней с учетом того обстоятельства, что второй по старшинству сын Дмитрия Донского Юрий, князь галицкий и звенигородский, вообще не давал великому князю никаких заверений в вассальной верности его сыновьям (сначала Ивану, потом — Василию). Таким образом, острейший конфликт назревал внутри самой великокняжеской семьи, и ставкой в нем был судьба великого княжества Московского.
   
   Феодальная война второй четверти XV в.
   Великий князь Василий Дмитриевич скончался 27 февраля 1425 г., когда его единственному сыну и наследнику Василию было неполных 10 лет. Тут же предъявил свои претензии на великое княжение Юрий Дмитриевич, основываясь на завещании Дмитрия Донского. В нем говорилось, что в случае смерти князя Василия его удел должен перейти к следующему по старшинству живому сыну. Из текста неясно, идет ли здесь речь только о землях собственно Московского княжества или также о территории Владимирского великого княжения. Кроме того, непонятно, оставалось ли это распоряжение в силе при наличии у Василия сыновей или же действовало только при его бездетной кончине. Как бы то ни было, Юрий уехал из Звенигорода в Галич, где начал собирать войска. Митрополиту Фотию удалось уговорить его не искать великого княжения «собою», т. е. собственными силами. Юрий, столкнувшись с оппозицией других братьев и хорошо зная позицию Витовта, предпочел выжидать более благоприятной обстановки.
   В 1430 г. умер Витовт, после чего его брат Сигизмунд, опираясь на поддержку католиков, попытался покончить с православием в Литве. Начавшаяся междоусобица надолго отвлекла Литву от русских дел. В 1431 г. умер митрополит Фотий, после чего князь Юрий, сочтя себя свободным от принятых обязательств, отправился в Орду добывать себе московский престол. Вынужден был ехать туда и Василий Васильевич. В результате продолжавшихся почти год интриг и постоянной борьбы при дворе в Орде решение все же было принято в пользу Василия II. Юрий вынужден был уехать в Галич. Вскоре великий князь женился на сестре князя Василия Ярославича Боровского, внука Владимира Андреевича Храброго. На свадьбе, состоявшейся 8 февраля 1433 г., вспыхнул скандал. Боярин Захарий Иванович Кошкин опознал на Василии Косом, одном из присутствовавших там сыновей Юрия, золотой пояс Дмитрия Донского, якобы обманом попавший к нему. Княгиня Софья Витовтовна распорядилась публично снять его с Василия Юрьевича, после чего тот уехал к отцу со своим братом Дмитрием Шемякой.
   Юрий быстро собрал войска и выступил в поход, дабы отомстить за такое оскорбление. Василий II, не успев собрать достаточно сил, 25 апреля 1433 г. потерпел поражение и вынужден был бежать. Оказавшись в Костроме, он был осажден там отрядами Василия Косого и Дмитрия Шемяки и признал свое поражение. Юрий Дмитриевич провозгласил себя великим князем, а Василию дал в удел Коломну. Однако результат получился неожиданным. В течение нескольких недель из Москвы в Коломну уехало большинство служилых князей, бояр и детей боярских, пользуясь еще существовавшим тогда правилом о свободной перемене места службы. Объясняли они это тем, что «не привыкли галицким князьям служить». И вот тут заметна принципиальная разница между московской элитой XV и предшествующего XIV столетия. Во-первых, служить великому и удельному князю сейчас было уже не одно и то же. Во-вторых, сторонники Василия понимали, что укрепление Юрия в Москве неизбежно приведет к появлению здесь его собственных бояр и слуг, перетряску служебной иерархии, установившихся поземельных отношений и т. д. Наконец, имел значение и фактор наследственности службы, ибо многие бояре и дети боярские уже два–три поколения служили сначала Дмитрию Донскому, потом Василию I, а теперь Василию II.
   Юрию пришлось оставить Москву и нанести еще несколько поражений племяннику в открытом поле. Однако осенью 1434 г. он умер, по слухам, отравленный кем-то из сторонников Василия II. После смерти отца великим князем провозгласил себя его старший сын Василий Косой. Но младшие Юрьевичи выступили против него, заключив союз с двоюродным братом и признав его законным наследником. Косой бежал из Москвы, а Василий II, вернувшись к власти, наградил своих союзников новыми уделами. Косой продолжал вести борьбу с великим князем до 1436 г., когда в решающем сражении под Ростовом был разбит, попал в плен, был отвезен в Москву и там ослеплен. После этого Василий Юрьевич уже не принимал никакого участия в дальнейших событиях.
   Василий II продолжал поддерживать дружбу с другими братьями Юрьевичами — Дмитрием Шемякой и Дмитрием Красным. Но если последний, унаследовав от отца Галич, на Москву мог не претендовать, то Шемяка, естественно, не чувствовал себя удовлетворенным, однако до поры до времени скрывал свое недовольство. Тем более, что обстановка на границах настоятельно требовала единства действий. Ордынский князь Улу-Мухаммед, изгнанный с Нижней Волги своими соперниками, откочевал к северо-востоку и беспрестанно тревожил окрестности Суздаля и Нижнего Новгорода, нанеся несколько поражений московским воеводам. Когда к началу 1445 г. Улу-Мухаммед захватил Нижний Новгород, решено был двинуть против него рать во главе с самим великим князем. Однако в сражении под Суздалем в июле 1445 г. татары устроили москвичам страшное побоище, а Василия взяли в плен. Тому удалось добиться своего освобождения только при условии выплаты огромной контрибуции под контролем ордынских отрядов.
   Естественно, многие были недовольны подобным способом возвращения к власти, и против великого князя сложился заговор, во главе которого стояли Дмитрий Шемяка, его двоюродный брат Иван Андреевич Можайский и некоторые бояре. Главный мотив — обвинения в наведении на Русь ордынцев, в желании раздать им волости, в тяжести выкупа. Василия захватили в Троицком монастыре 12 февраля 1446 г., а затем ослепили и сослали в Углич. Но и Шемяке не удалось удержаться в Москве. Он столкнулся с тем же явлением, что в свое время и его отец — с массовым неповиновением московской служилой корпорации. Василий Ярославич Боровский бежал в Литву и получил там от нового литовского князя Казимира IV Брянск. Туда же стягивались и другие недовольные: князья Ряполовские, Оболенские и представители других фамилий Рюриковичей, московские бояре и воеводы.
   Шемяка вынужден был освободить Василия II и дать ему в удел Вологду. С этого момента началась подготовка к последней решающей схватке. Василий заручился поддержкой тверского великого князя Бориса Александровича, скрепив этот союз обручением своего сына Ивана с княжной Марией Борисовной. В Тверь к нему стекалось множество москвичей, одновременно начался поход из Литвы на Русь его сторонников. В начале 1447 г. Шемяка бежал из Москвы, и Василий II снова вошел в свою столицу. После некоторой передышки в 1449–1450 гг. он выступил в поход на Галич — наследственный удел Шемяки. Город сдался, а сам князь Дмитрий Юрьевич ушел в Новгород, заранее отправив туда свою семью. В 1453 г. он скончался там, по одной из версий, от зелья, присланного из Москвы. Так завершился тяжелейший кризис власти, продолжавшийся четверть века. Каковы же оказались его итоги и значение победы Василия Темного и его сторонников?
   
   Значение победы Василия Темного и его сторонников.
   Во-первых, результатом этой победы стала стремительная консолидация вокруг фигуры великого князя всего московского боярства, служилых корпораций и политически значимых городских слоев. На территории Московского княжества была проведена ликвидация большинства уделов других князей, а еще сохранявшиеся (например, младших сыновей Василия Темного) не могли превращаться в наследственные. Кроме того, великий князь еще задолго до смерти принял решения в отношении своих сыновей, сделав старшего, князя Ивана, своим наследником и соправителем. В сравнении со своими младшими братьями последний обладал бесспорным, подавляющим перевесом владений. Кроме собственно московских и владимирских земель Василий Темный завещал своему наследнику все земли бывшего Суздальско-Нижегородского княжества, а также уделы, отнятые у Ивана Можайского и Василия Боровского. Остальным сыновьям достались части бывших уделов Шемяки да младших сыновей Дмитрия Донского, причем вперемешку и без общей границы между разными частями уделов. Таким образом, внутренняя централизация в великом княжестве Московском обрела зримые и четко закрепленные формы, не дававшие никакой возможности возврата к прежнему политическому порядку.
   В принципе, сходные процессы шли и в других великих княжениях Руси — в Твери и Рязани. Однако потенциал их, даже вместе взятых, был, естественно, несопоставим с мощью Москвы, контролировавшей большую часть Северо-Восточной Руси. Рязанский великий князь Иван Федорович еще в 1449 г. признал себя «младшим братом» Василия II. В 1456 г. он умер, завещав последнему малолетнего сына и все свое княжество. Княжича до совершеннолетия привезли в Москву, а в Рязань были отправлены наместники Василия Темного, что автоматически ставило ее под протекторат московского князя. С Борисом Александровичем Тверским Василий Темный в 1456 г. заключил договор, формально зафиксировавший равноправие обеих сторон. Но важной новостью в нем стала формулировка военно-оборонительного союза против всех возможных внешних врагов, включая и Великое княжество Литовское. А ведь еще в 1449 г. Москва признавала за Казимиром Литовским право осуществлять протекторат над Тверью. Правда, большой проблемой для Василия Темного был Новгород. Тамошнее боярство упорно сопротивлялось попыткам расширения московских владений в северо-восточном направлении, урезало древние княжеские прерогативы в сфере суда и управления. Одновременно нарастало присутствие в Новгороде Литвы — приезжавшие оттуда князья получали на прокорм многие новгородские земли. И хотя внутренние смуты и постоянные столкновения с Орденом лишали Казимира IV (ставшего с 1445 г. еще и польским королем) возможности вести активную восточную политику, литовский фактор все еще нельзя было сбрасывать со счетов.
   Гораздо более серьезной оставалась угроза с юго-востока. После того, как от Орды откололись Казанское и Крымское ханства, каждое из которых немедленно стало заявлять претензии на отдельные земли или требовать выплату дани, московским политикам приходилось все время учитывать эту множественность политических центров, чтобы играть на противоречиях между ними. Большинство соседей великого княжества Московского в середине XV в. относились к нему скорее враждебно. Это предвещало новые конфликты в будущем, неизбежные по мере поглощения Москвой последних непокорных княжеств и земель в процессе формирования Русского централизованного государства. Но эти заботы пришлись уже на долю Ивана III. А его отец Василий Темный умер в 1462 г., успев до того нанести поражение новгородцам под Руссой и взять с них огромную контрибуцию. Незадолго до его смерти был раскрыт заговор слуг князя Василия Ярославича Боровского, намеревавшихся освободить его из заточения. Участники его поплатились жизнью за свою верность сюзерену. Это событие словно бы предвосхищало эпоху правления Ивана III, сопровождавшуюся многочисленными опалами и казнями и одновременно завершавшую восстановление государственно-политического единства Руси.