В 1809 г. по поручению Александра Сперанский составил проект коренных преобразований государственного устройства России. В его основу был положен принцип разделения властей – законодательной, исполнительной и судебной, причем с самых нижних звеньев. Создавались представительные собрания нескольких уровней во главе с Государственной думой как всероссийским представительным органом. Дума должна была давать свои заключения по законопроектам, представленным на ее рассмотрение, и заслушивать отчеты членов Кабинета министров. Лишь в Государственном совете, члены которого назначались царем, все три ветви власти снова соединялись воедино. Мнение Государственного совета, утвержденное царем, имело силу закона. При разногласиях царь мог утверждать по своему выбору любое из высказанных мнений. Без обсуждения в Государственной думе и Государственном совете не мог вступить в силу ни один закон.

    Дума, по мнению Сперанского, была необходима для того, чтобы те или иные общественные группы в стране могли свободно выражать свое мнение по разным вопросам государственной жизни. Таким образом, впервые был поставлен вопрос о контроле общественного мнения за действиями властей как в центре, так и на местах. Через полвека этот вопрос станет одним из важнейших в жизни страны, но пока до этого было еще далеко. Даже несмотря на то, что реальная власть (законодательная и исполнительная) оставалась в руках царя, Александр не мог благосклонно воспринимать подобные проекты, нацеленные, пусть и в теории, на ограничение его самодержавного правления. Поэтому он предпочел начать не снизу, а сверху, с создания Государственного совета в 1810 г. Однако намерение Сперанского наделить избирательными правами всех граждан России, владевших землей или капиталами, включая государственных крестьян, натолкнулось на непреодолимое сопротивление сановной бюрократии, увидевшей в этом перспективу гибели сословного строя. Еще больше возмутило дворян его желание наделить тех, кто не мог участвовать в выборах (т. е. крепостных крестьян), хотя бы важнейшими гражданскими правами, дабы оградить их от произвола помещиков: в частности, вырвать из рук последних судебную власть над своими крестьянами.
   Большинство проектов Сперанского были навсегда похоронены в недрах петербургских канцелярий и министерств, а сам он в 1812 г. угодил в ссылку в Нижний Новгород. Его судьба стала следствием как господствующих настроений в правящей элите страны, сопротивлявшейся любым переменам, так и нежелания самого Александра потерять хотя бы малую долю своей неограниченной власти монарха. Да и в целом, по правде говоря, у подобного рода идей до 1812 г. почти не было сторонников даже среди мыслящих людей. Впоследствии Сперанский какое-то время занимал пост генерал-губернатора Сибири, успев сделать здесь немало полезного и облегчив жизнь населения восточной части империи.

    Н. М. Карамзин, автор знаменитой «Истории государства Российского», в своей «Записке о древней и новой России», составленной как бы в противовес разработкам Сперанского, видел главный корень зла отнюдь не в системе, а в людях, которые ее составляют. По его мнению, для монарха достаточно лишь подобрать нужное количество честных и добросовестных людей, преданных ему, и расставить их на все государственные посты, чтобы сразу достичь близкого к идеальному положения дел. Здесь, кстати говоря, отчетливо прослеживается одна из интереснейших черт русского консерватизма, отмеченная, например, Р. Пайпсом, а именно: опора на те или иные человеческие качества, но не на писаные законы и государственное право. Последние подавляющим большинством населения страны (в том числе и правящей элитой) считались лишь ненужными и непонятными абстракциями, совершенно лишними в России, где все дела можно решать по совести, а не по закону. Да и сам Александр к 1812 г. уже в значительной мере охладел к делам внутренним, будучи всецело поглощен внешнеполитическими проблемами.

назад

вперёд