Летописный рассказ об этих событиях оброс множеством легендарных деталей, за которыми, правда, можно увидеть и рациональное зерно. Прежде всего, князь не мог не понимать, что для укрепления государства требуется монотеистическая религия (вера в единого бога), тем более, что такие религии уже исповедовали почти все соседи Руси. Еще за четверть века до этого крестился от Рима польский князь Мешко, а еще ранее христианской стала Чехия. На востоке преобладал ислам, хотя на развалинах Хазарского каганата сохранялся иудаизм, да и еврейские купцы не утратили своей важной роли в торговле Восточной Европы. Даже в Скандинавии тамошние языческие конунги (прежде всего, шведские короли) все больше склонялись к христианству. Поэтому Владимир, будучи осторожным и умным политиком, стремился, видимо, прозондировать все варианты и избрать наиболее подходящий.

   Согласно летописи, иудаизм был отвергнут на том основании, что у его поклонников не было своей земли. Ислам Владимир также отклонил, заявив: «Веселие Руси есть пити, не можем без того жити!». Сложнее всего с вопросом о предпочтении Риму Константинополя. Разумеется, русские летописцы век спустя, уже после разрыва между греческой и римской церквами в 1054 г., стремились доказать преимущества не просто христианства как такового, но именно его православной ветви. Инициаторами этих вставок следует, видимо, считать потомков князя Всеволода Ярославича, женатого на византийской принцессе – Мономаховичей. В сказаниях же о славянских просветителях Кирилле и Мефодии, вошедших в самые первые разделы «Повести временных лет», никакой враждебности по отношению к Риму не усматривается. Там, наоборот, подчеркивается благовидная роль папы Николая I, который способствовал просветительской деятельности братьев и даже не препятствовал переводу священных книг на славянский язык, хотя в Западной Европе уже в ту пору каноническим текстом Библии считался латинский ее перевод. Как бы то ни было, Византия, находившаяся, к тому же, не так уж далеко от Руси (в сравнении с Римом), являла собой пример могущественной державы, ведущей успешную внешнюю политику как на востоке, так и на западе. Толчком же к установлению хороших отношений с империей послужил один случай.

    В августе 987 г. в Малой Азии начался мятеж Варды Фоки, одного из византийских военачальников, претендовавшего на императорский трон. Старший из правивших тогда братьев-императоров, Василий II Болгаробойца официально обратился за помощью к киевскому князю, и тот охотно откликнулся на его просьбу, направив в Византию 6-тысячный отряд варягов, с помощью которых удалось разгромить мятежников. Кажется, именно с их помощью Владимир в свое время победил Ярополка, а теперь подвернулся благоприятный повод избавиться от этих искателей приключений. Однако свою помощь князь обусловил двумя обязательствами: императоры должны были отдать ему в жены свою сестру Анну, а сам он обещал принять христианство вместе со своим народом. После успешного подавления восстания исполнять свои обещания греки не торопились, и тогда Владимир в 988 г. направился с войском в Крым и осадил там византийскую крепость Корсунь (Херсонес). Это и решило исход дела. Анну отправили к Владимиру, а вместе с ней на Русь приехали епископы и священники.
   Неясно, где крестился сам князь, но вот о крещении киевлян, которых для этой цели загоняли в Днепр, наша летопись рассказывает весьма живописно, упоминая о крушении идола Перуна и прочих языческих богов. В Новгороде сопротивление христианству было довольно упорным, так что дядя князя Добрыня вынужден был использовать силу. Выступления против новой веры имели место в разных частях страны на всем протяжении следующего XI в. Но в целом, пожалуй, можно сказать, что процесс христианизации шел успешно, особенно в городах. В сельской же местности население еще долго держалось за веру в старых богов еще в течение нескольких столетий.

назад

вперёд