В фильме времен моей молодости (фильм назывался "Долгая счастливая жизнь" и был поставлен по сценарию Геннадия Шпаликова) герой говорит: "Люди только потому не умеют понимать друг друга, что они разучились говорить простыми словами". Об этом речь пойдет и сегодня. О простоте и строгости, но одновременно и емкости и точности понятий и категорий, используемых нами в гуманитарных курсах. В сущности, речь идет о том, чтобы каждый из нас проникся подходом, свойственным философам-аналитикам. В любой ситуации, монологичной или участвуя в диалоге, философ-аналитик прежде всего скажет: "Давайте уточним значение и смысл сказанного". Образцы такого подхода заданы, между прочим, уже Сократом в Платоновых диалогах. Действительно, с этого все начинается. С представления базовых понятий, которые либо хорошо известны, либо снабжены явными определениями. Ведь именно посредством абстрактных и конкретных понятий формулируется проблема и предлагается подход к ее решению.
  Почему это так важно?
  Во-первых, потому, что образования не существует без стремления к ясности изложения. Но чтобы суть вопроса стала ясна и понятна, ясными и понятными должны быть исходные определения.
  Во-вторых. Образование, как и наука, есть стремление к непротиворечивости. Но как достигается эта непротиворечивость? Непротиворечивость достигается по-разному. Она может достигаться путем сопоставления и сталкивания противоречивых понятий и разнополюсных суждений, организации драматического взаимодействия этих понятий и суждений в сложном рассуждении, ведущем к разрешению противоречия. Этот путь труден. Но непротиворечивость может получаться и легко: надо просто сгладить понятие, нестрого построить, а при необходимости удобно перестроить суждение, срезать углы, - и тогда кончается все благополучно. Но в этом случае получаем мнимое, иллюзорное разрешение, уводим участников обсуждения в сторону от реальных противоречий жизни. Так просто не учат жизни. Простота, таким образом, как очень точно сказал поэт, есть венец творческого процесса. а не его исходная точка. Поэтому мы должны быть внимательны к сложным понятиям и терминам.
  Еще один вопрос, который меня волнует. Он, вообще говоря, относится к философии гуманитарного образования. В частности, речь идет вот о какой нашей слабости. Мы не имеем достаточно ясного представления о совокупности базовых текстов, которые в принципиальном смысле составляют основу гуманитарного образования, таких текстов, которые должны передаваться из поколения в поколение и обеспечивать преемственность поколений. Я имею в виду классические тексты. Что у нас читает, например, девятиклассник в ходе изучения отечественной истории? "Повесть временных лет"? "Поучение Владимира Мономаха"? "Задонщину"? "Переписку Грозного с Курбским"? "Житие протопопа Аввакума"? "О старой и новой России" Н.М. Карамзина? Роковое философическое письмо Чаадаева? Мы не уяснили себе этого. При этом, хотя в школьном курсе литературы дело обстоит яснее и понятнее, чем в курсах истории или курсе "Человек и общество", достаточного основания, по-видимому, нет и здесь. Получи мы подобное основание, мы могли бы тогда говорить о понятийном аппарате в контексте глубокого и общего понимания философско-мировоззренческих основ гуманитарного образования. Но, с другой стороны, и это важно подчеркнуть, к пониманию, к видению такого основания можно идти и со стороны базовых понятий.
  Можно предположить, что эта конференция и это издание положат начало непрерывной работе по развитию понятийного аппарата школьников и преподавателей-гуманитариев.