Появление "Дум" будущего декабриста К.Ф. Рылеева относится к началу 1820-х. Их публикации в журналах, а затем и выход отдельной книги привлекли к себе внимание литературной общественности и получили почти единодушную благожелательную оценку.
   "Думы" составили единый по стилю и тематике цикл, своего рода галерею героических личностей, которых можно поставить в пример современникам. В отдельном издании "Думы" были снабжены авторскими примечаниями: Рылеев хотел подчеркнуть ими, что читателю предлагаются не назидательные вымыслы, а подлинные, достоверно воссозданные страницы отечественной истории. Однако целью Рылеева было отнюдь не любование историей. По выражению А. Бестужева, думы должны были "возбуждать доблести сограждан подвигами предков". Это была история, опрокинутая в настоящее. Поэтому Рылеев намеренно не изображал героя своей думы как человека определенной эпохи, характер и образ действий которого объясняются его временем. В думах делалась попытка поиска современных гражданских идеалов и образцов в историческом прошлом отечества.

   Борис Федорович Годунов является в истории с 1570 года: тогда он был царским оруженосцем. Возвышаясь постепенно, Годунов сделался боярином и конюшим: титла важные при прежнем дворе российском. Сын Иоанна Грозного, царь Феодор, сочетался браком с его сестрою, Ириною Феодоровною. Тогда Годунов пришел в неограниченную силу: он имел столь великое влияние на управление государством, что иностранные державы признавали его соправителем сего кроткого, слабодушного монарха. По кончине Феодора Иоанновича (1598 г.), духовенство, государственные чины и поверенные народа избрали Годунова царем. Правление его продолжалось около осьми лет. В сие время Годунов старался загладить неприятное впечатление, какое оставили в народе прежние честолюбивые и хитрые его виды; между прочим ему приписывали отдаление от двора родственников царской фамилии (Нагих, кн. Сицких и Романовых) и умерщвление малолетнего царевича Димитрия, брата царя Феодора, в 1591 году погибшего в Угличе. Годунов расточал награды царедворцам, благотворил народу и всеми мерами старался приобрести общественную любовь и доверенность. Между тем явился ложный Димитрий, к нему пристало множество приверженцев, и государству угрожала опасность. В сие время (1605 г.) Годунов умер внезапно; полагают, что он отравился. Историки несогласны в суждениях о Годунове: одни ставят его на ряду государей великих, хвалят добрые дела и забывают о честолюбивых его происках; другие - многочисленнейшие - называют его преступным, тираном.
   
   Москва-река дремотною волной
   Катилась тихо меж брегами;
   В нее, гордясь, гляделся Кремль стеной
   И златоверхими главами.
   Умолк по улицам и вдоль брегов
   Кипящего народа гул шумящий.
   Всё в тихом сне: один лишь Годунов
   На ложе бодрствует стенящий.
   
   Пред образом Спасителя, в углу,
   Лампада тусклая трепещет,
   И бледный луч, блуждая по челу,
   В очах страдальца страшно блещет.
   Тут зрелся скиптр, корона там видна,
   Здесь золото и серебро сияло!
   Увы! лишь добродетели и сна
   Великому недоставало!..
   
   Он тщетно звал его в ночной тиши:
   До сна ль, когда шептала совесть
   Из глубины встревоженной души
   Ему цареубийства повесть?
   Пред ним прошедшее, как смутный сон,
   Тревожной оживлялось думой -
   И, трепету невольно предан, он
   Страдал в душе своей угрюмой.
   
   Ему представился тот страшный час,
   Когда, достичь пылая трона,
   Он заглушил священный в сердце глас,
   Глас совести, и веры, и закона.
   "О, заблуждение! - он возопил: -
   Я мнил, что глас сей сокровенный
   Навек сном непробудным усыпил
   В душе, злодейством омраченной!
   
   Я мнил: взойду на трон - и реки благ
   Пролью с высот его к народу
   Лишь одному злодейству буду враг;
   Всем дам законную свободу.
   Начнут торговлею везде цвести
   И грады пышные и сёла;
   Полезному открою все пути
   И возвеличу блеск престола.
   
   Я мнил: народ меня благословит,
   Зря благоденствие отчизны,
   И общая любовь мне будет щит
   От тайной сердца укоризны.
   Добро творю, - но ропота души
   Оно остановить не может:
   Глас совести в чертогах и в глуши
   Везде равно меня тревожит.
   
   Везде, как неотступный страж, за мной,
   Как злой, неумолимый гений [1],
   Влачится вслед - и шепчет мне порой
   Невнятно повесть преступлений!..
   Ах! удались! дай сердцу отдохнуть
   От нестерпимого страданья!
   Не раздирай страдальческую грудь:
   Полна уж чаша наказанья!
   
   Взываю я, - но тщетны все мольбы!
   Не отгоню ужасной думы:
   Повсюду зрю грозящий перст судьбы
   И слышу сердца глас угрюмый.
   Терзай же, тайный глас, коль суждено,
   Терзай! Но я восторжествую
   И смою черное с души пятно
   И кровь царевича святую!
   
   Пусть злобный рок преследует меня -
   Не утомлюся от страданья,
   И буду царствовать до гроба я
   Для одного благодеянья.
   Святою мудростью и правотой
   Свое правление прославлю
   И прах несчастного почтить слезой
   Потомка позднего заставлю.
   
   О так! хоть станут проклинать во мне
   Убийцу отрока святого,
   Но не забудут же в родной стране
   И дел полезных Годунова".
   Страдая внутренно, так думал он;
   И вдруг, на глас святой надежды,
   К царю слетел давно желанный сон
   И осенил страдальца вежды [2].
   
   И с той поры державный Годунов,
   Перенося гоненье рока,
   Творил добро, был подданным покров
   И враг лишь одного порока.
   Скончался он - и тихо приняла
   Земля несчастного в объятья -
   И загремели за его дела
   Благословенья и - проклятья!..
   
   1821 или 1822

  [1] Гений - здесь: незримый, бесплотный дух-покровитель человека - добрый или злой.
  [2] Вежды - веки.

на страницу семинаров