Неудачи Святослава на Балканах способствовали повороту в политике его наследников. В качестве таковых после смерти князя выступали трое сыновей: Ярополк, которому отец, уходя в свой последний поход, оставил Киев; Олег, правивший в Древлянской земле; и Владимир — в Новгороде. Правление Ярополка продолжалось 8 лет (972–980). Как и Ольга в свое время, он, кажется, принял христианство, возможно, под влиянием своей жены, греческой монахини, привезенной из походов его отцом. Есть данные о сношениях князя с Германией и Римом. Главной своей задачей он полагал, судя по всему, объединение державы, к чему подталкивал его и воевода Свенельд, ставший теперь ближайшим советником при князе. Впрочем, у последнего были и личные мотивы: в Древлянской земле князем Олегом был убит его сын Лют, и Свенельд настойчиво толкал Ярополка к войне с братом. В 977 г. Олег был убит в сражении, а Владимир, боясь повторить его судьбу, бежал из Новгорода за море, откуда вернулся через три года, наняв сильную варяжскую дружину.
   Владимир в 980 г. выступил в поход на Киев. Он осадил брата в городке Родне, а вскоре Ярополк, преданный своим новым воеводой Блудом, попал в руки к младшему брату и был убит при встрече с ним двумя варягами-наемниками. С 980 г., таким образом, Владимир Святославич остался единоличным правителем Киевской державы (980–1015). Внутри страны и на ее границах Владимир стремился навести порядок. В 981 г. он воевал с поляками за так называемые Червенские города, расположенные на западе Волыни. В следующие годы он подавил попытки вятичей и радимичей отделиться от Киева. Все это показывало, что Древнерусская держава продолжала оставаться довольно непрочным политическим объединением, и для ее сплочения нужен был какой-то более действенный фактор, нежели обычная военная сила. Таким фактором и стало принятие христианства.
   
   Крещение Руси. Язычество и христианство.
   Летописный рассказ об этих событиях оброс множеством легендарных деталей, за которыми, правда, можно увидеть и рациональное зерно. Прежде всего, князь не мог не понимать, что для укрепления государства требуется монотеистическая религия (вера в единого бога), тем более, что такие религии уже исповедовали почти все соседи Руси. Еще за четверть века до этого крестился от Рима польский князь Мешко, а еще ранее христианской стала Чехия. На востоке преобладал ислам, хотя на развалинах Хазарского каганата сохранялся иудаизм, да и еврейские купцы не утратили своей важной роли в торговле Восточной Европы. Даже в Скандинавии тамошние языческие конунги (прежде всего, шведские короли) все больше склонялись к христианству. Поэтому Владимир, будучи осторожным и умным политиком, стремился, видимо, прозондировать все варианты и избрать наиболее подходящий.
   Согласно летописи, иудаизм был отвергнут на том основании, что у его поклонников не было своей земли. Ислам Владимир также отклонил, заявив: «Веселие Руси есть пити, не можем без того жити!». Сложнее всего с вопросом о предпочтении Риму Константинополя. Разумеется, русские летописцы век спустя, уже после разрыва между греческой и римской церквами в 1054 г., стремились доказать преимущества не просто христианства как такового, но именно его православной ветви. Инициаторами этих вставок следует, видимо, считать потомков князя Всеволода Ярославича, женатого на византийской принцессе — Мономаховичей. В сказаниях же о славянских просветителях Кирилле и Мефодии, вошедших в самые первые разделы Повести временных лет, никакой враждебности по отношению к Риму не усматривается. Там, наоборот, подчеркивается благовидная роль папы Николая I, который способствовал просветительской деятельности братьев и даже не препятствовал переводу священных книг на славянский язык, хотя в Западной Европе уже в ту пору каноническим текстом Библии считался латинский ее перевод. Как бы то ни было, Византия, находившаяся, к тому же, не так уж далеко от Руси (в сравнении с Римом), являла собой пример могущественной державы, ведущей успешную внешнюю политику как на востоке, так и на западе. Толчком же к установлению хороших отношений с империей послужил один случай.
   В августе 987 г. в Малой Азии начался мятеж Варды Фоки, одного из византийских военачальников, претендовавшего на императорский трон. Старший из правивших тогда братьев-императоров, Василий II Болгаробойца официально обратился за помощью к киевскому князю, и тот охотно откликнулся на его просьбу, направив в Византию 6-тысячный отряд варягов, с помощью которых удалось разгромить мятежников. Кажется, именно с их помощью Владимир в свое время победил Ярополка, а теперь подвернулся благоприятный повод избавиться от этих искателей приключений. Однако свою помощь князь обусловил двумя обязательствами: императоры должны были отдать ему в жены свою сестру Анну, а сам он обещал принять христианство вместе со своим народом. После успешного подавления восстания исполнять свои обещания греки не торопились, и тогда Владимир в 988 г. направился с войском в Крым и осадил там византийскую крепость Корсунь (Херсонес). Это и решило исход дела. Анну отправили к Владимиру, а вместе с ней на Русь приехали епископы и митрополиты.
   Отметим лишь некоторые из последствий этого важного шага в истории Древней Руси. Прежде всего, этим была ускорена консолидация древнерусской народности. Уже к началу XI в. почти полностью исчезают из летописи названия отдельных племен, покрываемые теперь общими терминами «Русь», «Русская земля», а ее обитатели именуются русичами, русинами, в иностранных источниках — русами, росами, рутенами. Сыграло свою роль принятие христианства и в возникновении и укреплении на Руси земельной собственности. Если до этого мы можем говорить только о личных владениях великого князя и, возможно, местных князей, то уже с XI в. появляются первые ростки земель монастырей и церкви в целом (с переходом от существования за счет десятины из княжеских доходов к самостоятельному хозяйствованию), а также боярской собственности.
   Несомненно, огромную роль сыграло принятие христианства в развитии древнерусской культуры. Конечно, письменность пришла на Киевскую землю от южных славян еще раньше, однако не получила в дохристианской Руси сколько-нибудь широкого распространения. Даже летопись отмечает, что на Руси «не слышали прежде учения книжного». И первые оригинальные произведения литературы принадлежали именно духовным лицам — митрополиту Илариону, Иакову Мниху и др. Наконец, учение о едином боге, освящающем власть одного государя, помогло Владимиру окончательно ликвидировать местные княжения. Но затем он еще при жизни рассадил своих двенадцать сыновей по важнейшим городам и землям, рассчитывая, видимо, таким путем держать их в повиновении. Однако там сохранялась и местная знать, а следовательно, продолжала существовать почва для сепаратистских настроений. И уже незадолго до смерти Владимира Святого в 1015 г. они проявились с полной отчетливостью.
   
   Борьба между сыновьями Владимира.
   Перед кончиной князь приблизил к себе Бориса, одного из младших сыновей, матерью которого (как и Глеба) была византийская принцесса Анна. По некоторым сведениям, именно ему, рожденному в христианском браке, Владимир собирался передать свой престол. Однако не собирались без боя отказываться от своих прав Святополк, сын Ярополка и пасынок Владимира, усыновленный им сразу после рождения, и Ярослав, старший из сыновей Владимира. Так, Ярослав, княживший в Новгороде, отказался платить Киеву положенную ежегодную дань в 2 000 гривен. За ним стояла вся новгородская верхушка, а также нанятая за морем варяжская дружина. Святополк, хоть и находился в столице под надзором после недавнего тюремного заключения, также мог рассчитывать на поддержку своих бояр, да и части киевлян. Борис же в день смерти отца находился в походе против печенегов, так что к нему надо было посылать гонцов, чтобы известить о случившемся.
   Получив весть о смерти отца, он не рискнул идти в столицу со своей дружиной и был убит подосланными Святополком людьми в своем стане на р. Альте. Такая же участь постигла и его брата Глеба. Был убит и древлянский князь Святослав, пытавшийся бежать в Венгрию. Однако Ярослав с новгородским войском выбил из Киева Святополка, бежавшего в Польшу к своему тестю, королю Болеславу I Храброму. Вернувшись с польскими войсками, Святополк в 1017 г. победил Ярослава на Буге и вновь занял Киев. Но жители, раздраженные насилиями поляков, выступили против иноземцев. Болеслав вынужден был оставить город, правда, основательно пограбив его и уведя в плен многих людей. Ушел с поляками, забрав с собой все ценности и казну, и митрополит Анастас, бывший херсонесский иерарх, перешедший на сторону русских и поставленный Владимиром главным священником Десятинной церкви. Святополк остался без поддержки, а Ярослав собрал на севере новые силы и снова пошел на юг. Святополк обратился за помощью к печенегам, но в битве на р. Альте в 1018 г. снова потерпел поражение и бежал на запад, где в итоге и умер.
   С 1019 г. началось правление Ярослава Мудрого. Ему, хотя и не сразу, удалось восстановить единство государства. Правда, сохранило самостоятельность Полоцкое княжество, где сидел его племянник Брячислав, а кроме того, Ярославу пришлось выдержать борьбу со своим братом Мстиславом Тмутараканским. В 1024 г. Мстислав победил Ярослава в битве у Листвена под Черниговом и утвердил свою власть над всем восточным берегом Днепра. Но к окончательной победе он не стремился, оставив Киев и Новгород Ярославу. Такое положение дел сохранялось вплоть до смерти Мстислава в 1036 г. Время Ярослава стало в истории Древней Руси во многих отношениях поворотным пунктом. Принятие первого свода законов, упорядочение церковной организации, начало составления летописных сводов — все эти черты подтверждают изменившийся как раз в это время характер жизни государства. Рассмотрим более подробно некоторые из этих вопросов.
   
   Социальные отношения, категории свободного и зависимого населения.
   Во главе государства в XI в. стояли киевские великие князья, сделавшиеся теперь полноправными правителями всей страны. Представители же бывших племенных княжений, именовавшиеся теперь боярами, составили верхушку дружинного слоя, старшую дружину. Кроме того, была еще и младшая дружина, где состояли люди менее знатные. Но и те, и другие являлись слугами великого князя, исполняя его поручения — в военном деле, управлении страной, суде, сборе даней и податей, в сфере дипломатических отношений. Были у князя и личные слуги, так называемые отроки и детские. Они оказывали ему различные услуги в дворцовых и в личных княжеских делах, также входя в младшую дружину. Вообще, княжеские дружины, прежде выполнявшие чисто военные функции, с конца X и в течение всего XI в. постепенно сливаются с аппаратом управления, превращаясь в становой хребет государственной власти. Из них князь опирался в городах на бояр-посадников, в армии — на воевод и тысяцких.
   Все большую ценность приобретала в глазах общества земля с работающим на ней населением. Обладание такими землями означало получение личного богатства, а в перспективе — и политической власти. Начавшись с простого обложения данью, к середине XI в. этот процесс заметно продвинулся вперед. Создается княжеский домен, т. е. комплекс населенных земель, принадлежащий непосредственно великому князю, главе династии. Такие же владения появляются у его родственников. В одних случаях князья просто захватывают общинные земли, в других — сажают на свободные земли пленных, превращая их в работников, строят там дворы и заводят собственное хозяйство. В это же время возникают и первые вотчины бояр, воевод, посадников. Вотчиной называется земельное владение, принадлежащее владельцу на правах полной наследственной собственности. Однако верховная собственность на него все же находилась в руках великого князя, который мог вотчину пожаловать, а мог и отобрать, скажем, за преступления против власти. Вотчины вырастали из прежних «кормлений», т. е. определенных территорий, права на сбор дани с которых отдавались князьями в руки тех или иных своих приближенных. Позднее в разряд таких кормлений переходили и города. А к концу XI в. обзаводятся своими вотчинами и многие младшие дружинники.
   Но в описываемое время эта система лишь появлялась, так что огромное большинство земель на Руси оставались еще вне притязаний владельцев. Они были заселены свободными людьми — крестьянами-смердами, ремесленниками, торговцами — над которыми был лишь один хозяин, сам великий князь в качестве главы государства. Они несли общегосударственные поборы и повинности. На господских же землях население за право пользования ими платило натурой — зерном, пушниной, медом и другими продуктами. То, что раньше шло великому князю, теперь передавалось в руки новому господину — боярину, воеводе или монастырю. Постепенно в сельской местности появлялся слой людей, которые по различным причинам (неурожай, разорения, военные поражения и пр.) теряли собственное хозяйство и обязывались за предоставленную в порядке ссуды помощь деньгами или натурой выполнять те или иные работы в господском хозяйстве. Такие люди в официальной терминологии именовались «рядовичами», так как заключали с хозяином договор («ряд»), или «закупами», так как брали у хозяина долг («купу»). На господской земле трудились также пленники, отрабатывавшие свой выкуп, и «наймиты», нанимавшиеся за плату.
   Наиболее неполноправными людьми были холопы. Холопами становились в силу различных причин: свободный человек мог продать себя в холопы, оставшись без средств к существованию; он превращался в холопа, если поступал на службу к господину без специального договора или если женился на холопке, заранее не оговорив свою свободу. Холопами становились и дети холопов; проворовавшиеся или нарушившие договор рядовичи и закупы; наконец, военнопленные. Однако считать их рабами все-таки нельзя, поскольку они имели кое-какие права. Их убийство каралось по закону. Иногда холопы могли давать показания в суде. Наконец, некоторые из них за долгие годы службы могли достигнуть довольно значительного положения, становясь ключниками или иными приближенными своего господина. Таким образом, уже в XI в. мы наблюдаем на Руси достаточно оформившиеся категории как свободного, так и зависимого населения. Такая структура общества нашла свое отражение и в «Русской Правде» — первом писаном своде законов Древнерусской державы.
   
   «Русская Правда». Социальные и религиозные конфликты, дела церковные.
   Еще до этого времени существовал так называемый «Закон Русский», упоминавшийся в договорах с Византией X в. Он предшествовал «Русской Правде» и питал ее своими идеями. Так, в «Правде» допускается кровная месть за убийство, но мстить могут лишь близкие родственники убитого. Однако у убийцы есть и возможность откупиться своим имуществом. Вообще, большинство статей «Правды» посвящены как раз вопросам общественного порядка, акцентируя внимание на защите людей от насилия. В этом отношении она подобна первым правовым кодексам «варварских» государств Западной Европы, относящимся, правда, к более раннему времени (Салическая Правда франков VI в., англосаксонские сборники VII–VIII вв., германские Правды IX в. — Саксонская, Тюрингская, Баварская). Заметна, скажем, общность подхода к вопросам о зависимом населении, когда строго наказывалось укрывательство беглых. Но развивающееся социальное неравенство, скорее всего, даже обгоняло законодательство. Не случайно уже сыновьям Ярослава пришлось дополнять «Русскую Правду» множеством новых статей, требовавшихся для защиты быстро складывавшейся собственности на землю.
   Естественно, что подобные перемены в жизни общества не могли проходить бесследно. Развитие социального неравенства сопровождалось острыми конфликтами интересов, принимавшими различные формы. Но главная тенденция, в принципе, налицо — уходят в прошлое выступления целых племен против власти Киева под лозунгами возвращения самостоятельности, а их место занимают другие противоречия. Сначала вспыхивают языческие мятежи в защиту старой веры, против введения христианства. В дальнейшем же среди них можно различить уже и социальный протест. Именно в XI в. зафиксированы первые выступления населения против богатых и имущих слоев, пусть даже сохранявшие зачастую религиозную окраску. К 1024 г. относится движение волхвов в Суздальской земле, когда во время голода среди народа прошел слух, что богатые люди скрывают хлеб. Начались погромы их дворов, возглавленные языческими жрецами-волхвами. Для подавления мятежа потребовалось вмешательство самого великого князя Ярослава с дружиной. Еще более крупные выступления произошли во второй половине XI в.
   Тем не менее, именно в это время церковь укрепляла свои позиции в русском обществе. Развивалась и церковная организация. После 1036 г., когда Ярослав стал единоличным правителем на Руси, из Константинополя был приглашен митрополит, освятивший построенный в Киеве в 1037–1039 гг. Софийский собор. Однако уже его преемник Иларион, ставший митрополитом в 1051 г., был избран собором русских епископов без согласия Византии. С его именем связана выработка первого церковного устава, к ведению которого относились семейные и брачные дела. Словом, уже к середине XI в. церковь стала влиятельной силой, особенно в городах. Нельзя не отметить и активно развернувшееся уже в это время строительство монастырей, равно как и связанные с ними земельные пожалования. Однако сфера духовной жизни постоянно переплеталась с внешнеполитическими делами, поскольку, как уже отмечалось выше, Византийская империя не могла довольствоваться лишь участием в церковных делах на Руси, претендуя и на политическую гегемонию. Отсюда многочисленные столкновения Киева и Константинополя, переходившие иногда в военные действия.
   
   Основные направления внешней политики: европейские государства, Византия, степные кочевники.
   Обращаясь к внешним сношениям Русского государства в указанный период времени, нельзя не отметить того колоссального роста его влияния и авторитета в международных делах, который мы наблюдаем с конца X до середины XI в. И дело здесь, конечно, не только в последствиях принятия христианства, автоматически вводившего Киевскую державу в круг «цивилизованных стран» того времени. Помимо Византии, Русь поддерживает регулярные контакты с Римом, а также с государствами Восточной Европы и Скандинавии. Здесь большую роль сыграли, прежде всего, династические связи Ярослава и его потомства. Так, сам князь был женат на Ингигерде, дочери шведского короля Олафа Святого, а его сыновья были женаты на владетельных принцессах Польши (Изяслав, на сестре короля Казимира I), Германии (Святослав, на родственнице будущего императора Генриха IV), Византии (Всеволод, на дочери императора Константина Мономаха). Свою сестру Марию Ярослав выдал за польского короля, а своих дочерей: Анну — за французского короля Генриха I, Анастасию — за венгерского короля Андрея, Елизавету — за норвежского короля Харальда. Понятно, что обладая таким международным авторитетом, Русь могла позволить себе не считаться с давлением Византии.
   Этот взлет Руси в конце 30-х гг. XI в. совпал по времени с окончанием действия последнего мирного договора с Византией, заключенного еще при Владимире Святом. Естественно, обстановка в отношениях между двумя государствами стала накаляться. Поводом для войны послужила расправа с русскими купцами в Константинополе. В 1043 г. большая рать под началом старшего сына Ярослава Владимира двинулась на ладьях к столице империи. Но уже у западных берегов Черного моря русский флот попал в бурю, которая разметала и потопила часть судов. Большая часть уцелевших кораблей двинулась обратно, но около 6 000 воинов во главе с воеводой Вышатой высадились на сушу. Греческое войско окружило и взяло в плен этот отряд. Русские воины были частью перебиты, частью ослеплены и отпущены на родину для устрашения. Только в 1046 г. Русь заключила новый мирный договор с Византией. Тогда-то, в знак возобновления дружеских связей, и был устроен брак византийской принцессы с четвертым сыном Ярослава — Всеволодом. В 1053 г. у них родился сын, названный Владимиром и вошедший в русскую историю под именем князя Владимира Мономаха. Словом, мы вполне можем говорить о том, что в середине XI в. Киевская Русь стала европейской державой. Правда, следует учитывать и такой фактор, как постоянное соседство кочевых племен, не всегда готовых поддерживать с Киевом добрые отношения.
   Существует несколько точек зрения на проблему взаимоотношений Древней Руси и Великой Степи. Сейчас уже не столь популярны воззрения, согласно которым степняки-кочевники (сначала печенеги, затем половцы) считались кровными врагами Руси, от которых нельзя было ждать ничего хорошего. На самом деле обстановка была, видимо, гораздо сложнее. Никакое государство не может непрерывно находиться в состоянии войны с окружающими его народами на протяжении многих десятилетий или даже целых веков. Поэтому утверждать, что степняки всегда сохраняли враждебность по отношению к русам наивно и исторически неправомерно.
   С другой стороны, невозможно отрицать факты столкновений Руси со Степью и набегов кочевников на пограничные земли. Выяснять, чья сторона была инициатором боевых действий, бессмысленно, но мы вправе говорить здесь о конфликте интересов, который никогда не мог быть разрешен полностью. Невозможно спорить с тем обстоятельством, что цивилизации, базирующиеся на двух различных типах хозяйствования — оседлые земледельцы и кочевники-скотоводы — трудно совместимы друг с другом, да и жизненные интересы у них скорее различаются, чем совпадают. В зависимости от складывавшейся обстановки в качестве пострадавшей выступала то одна, то другая сторона.
   Еще при князе Владимире на южных границах Киевской и Черниговской областей началось строительство городков-крепостей, призванных составить более-менее целостную линию обороны на рубеже со степью. А при Ярославе там было образовано Переяславское княжество, которое должно было служить щитом для Киева от угроз с юга и востока. Как раз на конец X — начало XI вв. пришлось максимальное усиление печенежских орд, когда их помощью пользовался князь Святополк в борьбе с Ярославом. В 1036 г. печенеги осадили Киев. Князь Ярослав, пришедший на выручку с новгородским войском, разгромил кочевников на тогдашней окраине города. По словам летописца, печенеги бежали куда глаза глядят, «остаток их бегает где-то и до сего дня». Дело в том, что с востока их уже теснили половцы (кыпчаки). Так что часть разбитых печенегов подчинилась этим последним, другие отдались под власть Руси. Наконец, последняя орда печенегов ушла на Балканы, где они через полвека были истреблены византийцами. Столкновения с половцами начались уже после смерти Ярослава, и в следующей лекции мы коснемся этих событий.
   Однако взаимоотношения Руси со степью состояли не из одних лишь войн и набегов. Ведь кочевники контролировали большую часть тех торговых путей, которыми пользовались русские купцы, прежде всего, шедших на восток и на юг. А ведь именно с выгодной позиции в системе международной торговли Восточной Европы и началось в свое время возвышение Киевской державы. Поэтому русским князьям, помимо задач по обороне своих земель, всегда приходилось думать и о безопасности своих купцов, путешествующих в другие страны. А обеспечить ее могло только благожелательное отношение тех, через чьи земли вели торговые пути, в данном случае — обитателей степей. Учитывая резко возросший международный авторитет Руси, постоянные торговые связи с соседями были жизненной необходимостью. Кстати говоря, тот факт, что их география оказывалась обширной, говорит о том, что мир со степняками держался все-таки дольше, чем состояние войны.
   Русские купцы возили на продажу воск, пушнину, льняное полотно, кольчуги, ремесленные изделия. Их можно было встретить на рынках Крыма и Византии, Польши и Венгрии, Германии и Скандинавии, Волжской Булгарии и даже арабских государств Ближнего Востока. В свою очередь, в русских городах бывали иноземные гости из всех этих земель, а кроме того, большие общины составляли купцы и ростовщики армяне и евреи, связывавшие русские торговые центры с самыми отдаленными частями Европы и Азии. На Русь везли из Византии — дорогие ткани, церковную утварь, драгоценности и украшения; из стран Кавказа и Ближнего Востока — благовония и пряности, бисер; из Европы — вина, оружие, коней.
   Словом, даже при беглом взгляде на Киевскую Русь середины XI в. мы смело можем утверждать, что перед нами государство, находящееся в состоянии расцвета. Однако своеобразный порядок передачи политической власти, основанный на фактическом равенстве прав на тот или иной княжеский стол большинства потомков Владимира Святого (по праву рождения принадлежавших к княжескому роду), при отсутствии какой-либо регламентации его писаными законами, неизбежно должен был рано или поздно взорвать складывавшуюся систему и привести к распаду политического единства страны. Это и произошло уже при детях Ярослава Мудрого.