Судьба Петра III.
   Преемником Елизаветы Петровны на русском престоле стал в конце 1761 г. ее племянник Петр III (сын ее сестры Анны). Историками уже давно подмечено, что государственная политика при Петре III и характеристика его личности находятся в довольно сильном несоответствии. Изданный 16 февраля 1762 г. манифест о вольности дворянской окончательно отменял обязанности дворян нести государственную службу, явившись логическим завершением всей политической линии преемников Петра I, шаг за шагом освобождавших русское дворянство от тех оков, которые наложил на него преобразователь. Через пять дней вышел указ о ликвидации канцелярии тайных розыскных дел — всемогущего органа политической полиции, устрашавшего современников на протяжении полувека. А 21 марта 1762 г. последовал указ о начале секуляризации церковных имений. Завершился этот процесс уже в правление Екатерины. Таким образом, император имел шансы остаться в памяти потомства в статусе реформатора, мало чем уступающего своей жене или своему знаменитому деду.
   Однако Петр III был личностью глубоко несимпатичной. Будучи поклонником всего прусского и голштинского, он не скрывал своего отвращения к России и ко всему русскому. По словам В. О. Ключевского, «он походил на ребенка, вообразившего себя взрослым; на самом же деле это был взрослый человек, навсегда оставшийся ребенком». Поэтому неудивительно, что императором были откровенно недовольны в кругах столичного дворянства, особенно в гвардейских полках, что создавало почву для очередного дворцового переворота. Такой переворот в конце концов и был произведен его супругой Екатериной Алексеевной 28 июня 1762 г. Когда императора покинули почти все, кроме нескольких приближенных, он отрекся от престола в пользу своей жены, а 6 июля был удушен братьями Орловыми, организаторами переворота.
   
   Социальная политика.
   Первые годы правления новой императрицы были отмечены также дальнейшим расширением привилегий дворян. В 1765 г. помещикам было разрешено ссылать своих крестьян на каторгу, в 1767 г. крепостным крестьянам запретили жаловаться на своих помещиков. В 1766 г. после издания второй межевой инструкции началось реальное осуществление так называемого Генерального межевания земель, укреплявшее землевладельческие права дворян. При этом Екатерина просто подарила дворянам огромный фонд государственных земель, самовольно захваченных помещиками за предыдущие десятилетия, на что не решился ни один из ее предшественников на троне. Более того, при Екатерине крепостное право распространилось и на те регионы, где его раньше не было, в частности, на Украину. Еще в 1763 г. вышел указ о прикреплении малороссийских крестьян к земле, сильно ограничивавший возможности переходов, а в 1783 г. крепостное право на Украине было оформлено окончательно. Наконец, завершилась эпопея борьбы за церковные земли — в 1764 г. произошла окончательная секуляризация ее земельных владений, не вызвавшая, кстати, почти никаких потрясений в обществе. Впрочем, серьезной политической силой церковь перестала быть еще при Петре I, так что Екатерина могла не опасаться сопротивления иерархов.
   Однако было бы слишком просто сводить всю внутреннюю политику при Екатерине II лишь к максимальному усилению крепостничества и всемерному расширению привилегий помещиков-дворян. Так, начатая еще при Елизавете либерализация экономической жизни страны получила дальнейшее продолжение в ряде мер, направленных против организации монополий во всех сферах промышленного производства. Апофеозом этого курса стал изданный 17 марта 1775 г. манифест о свободном заведении промышленных предприятий свидетельствовал о намерении правительства всячески поощрять мелкие промыслы, стремясь вовлечь в эту сферу деятельности как можно большую часть населения страны. Наконец, с организацией в 1765 г. Вольного экономического общества власть пыталась показать помещикам другие пути рационализации хозяйства, кроме экстенсивного расширения площадей и увеличения нажима на крестьян. Обсуждение же проблемы крестьянской собственности на землю, пусть и в чисто теоретическом плане, поставило дворянскую элиту перед необходимостью размышления о будущем крепостнической России.
   
   Политическая доктрина.
   Помимо чисто прагматических мероприятий, Екатерина озаботилась и выработкой идеологического обоснования для своего политического курса. Оно было дано в так называемом «Наказе», предназначенном для обсуждения в Уложенной комиссии. Это объемистый труд из 20 глав, поделенных на 526 статей, в которых раскрываются принципы организации государства и роль государственных механизмов, основы правовой политики и законодательства, судопроизводства, уголовного права, а также основы общественной структуры и сословной политики. Екатерина не скрывала, что почти весь текст «Наказа» основан на «Духе законов» Ш. Л. Монтескье и работе Ч. Беккария «О преступлениях и наказаниях». Однако при этом автор проводит здесь свою политико-правовую концепцию, дабы приспособить идеи Просвещения к теоретическому обоснованию монархического государства как способа самоорганизации общества. При этом, разумеется, полностью отвергается теория «естественного права» и связанная с ней теория происхождения государства как «общественного договора». Отказ молчаливо мотивировался тем обстоятельством, что монарх-самодержец (и государство в его лице) не может иметь каких-либо обязанностей перед своими подданными, поскольку взаимные обязательства могут иметь силу лишь в свободном гражданском обществе, но не в обществе, где 90 % населения скованы крепостным правом.
   По мысли императрицы, лучший способ самоорганизации общества — это разработка идеальной системы законов. Правильно составленные законы — вот гарантия четко действующего государства, делающего достижимым счастье для каждого из подданных. Отсюда решающая роль просвещенного монарха, способного одарить общество такими правильными законами, из чего вытекает необходимость отстаивать и сохранять неограниченность власти самодержца. Правительство и органы государственного управления являются прямыми исполнителями воли монарха и изданных им законов, а «граждане» являются таковыми лишь в той мере, в какой они равны перед законами государства. Но роли и функции их в этом государстве различны, подразделяясь на тех, кто повелевает, и тех, кто повинуется. В сухом остатке, таким образом, мы имеем строжайшую централизацию и унификацию механизма государственного управления, а также судопроизводства. Прерогативы всех учреждений ограничиваются неукоснительным исполнением законов. Наконец, четко закреплено первенство дворянского сословия как важнейшей опоры империи.
   
   Уложенная комиссия 1767 г.
   В рамках практического воплощения этой доктрины наиболее значительным событием первой половины екатерининского царствования стал созыв в 1767 г. так называемой Уложенной комиссии. Необходимость в пересмотре русского средневекового законодательства, базировавшегося на Соборном Уложении 1649 г., была очевидна еще в середине века. В 1754–1761 гг. уже действовала комиссия для разработки нового законодательства в виде проекта нового Уложения. Екатерина же, вернувшись к этой идее, решила придать ей всероссийский размах, для чего требовалось провести выборы депутатов в Уложенную комиссию. Звание депутата освобождало избранников от смертной казни и телесного наказания, а их личная безопасность гарантировалась «собственным охранением» императрицы. Представительство в Уложенную комиссию было почти всесословным — 40 % мест было отдано дворянам, в число которых входили представители от государственных ведомств, 35 % получили депутаты от городов, остальную часть составляли черносошные крестьяне, однодворцы, а также представители казачества и нерусских народов Поволжья и Сибири. Однако помещичьи крестьяне (почти половина от всего населения страны!) не имели права участвовать в работе Комиссии.
   Процедура выборов депутатов предусматривала также составление письменных наказов от их избирателей. В итоге в Комиссию было подано ок. 1,5 тыс. наказов. Хотя практического применения в работе Комиссии эти материалы не нашли, правительство и лично Екатерина смогли составить по ним представление о состоянии умов и расстановке социальных сил в стране. Наказы крестьян полны жалоб на произвол и бесправие, захваты земель дворянами, ограничения торговли и т. д. Помещики жаловались на побеги крестьян, разбои и воровство, требовали расширения своих привилегий в области торговли и промышленности, дворянского самоуправления и сословного суда. Кстати сказать, в том же 1767 г. был введен институт губернских и уездных предводителей дворянства, что положило начало формированию их сословной корпоративности на новой основе. Городские наказы отражали главным образом требования купечества, добивавшегося для себя монопольных прав в торговле и промышленности за счет ограничения деятельности в этих сферах дворян и крестьян, а также освобождения от многочисленных служб и повинностей, наконец, разрешения покупки крепостных.
   За время своей работы Уложенная комиссия обсудила целый ряд законодательных проблем, детально разрабатывавшихся в специальных частных комиссиях. Поскольку она не была ни парламентарным, ни каким-либо иным законодательным собранием, ее разработки лишь использовались впоследствии Екатериной для своих собственных важнейших указов, в частности, Жалованных грамот дворянству и городам. Политическая же функция Комиссии состояла в приобщении представителей сословий, и прежде всего, дворянства, к проблемам государственного управления. А довольно многочисленные и весьма резкие выпады против крепостного права и безмерного расширения дворянских привилегий, нередко звучавшие на ее заседаниях, публично поставили вопрос о ликвидации или реформировании системы крепостничества. И хотя с началом русско-турецкой войны в 1768 г. под благовидным предлогом Комиссия была распущена, результаты гласного обсуждения важнейших проблем развития страны сказались позднее в деятельности целого ряда известных русских мыслителей и просветителей второй половины XVIII в.: Н. И. Новикова, С. Е. Десницкого, Д. И. Фонвизина, наконец, А. Н. Радищева.
   
   Восстание Пугачева.
   Однако политика «просвещенного абсолютизма» имела один крупный недостаток — провозглашаемые ею доктрины слишком часто расходились с реальной действительностью и не несли за собой практического улучшения жизни для большинства населения страны. Окончательное закрепление всех крепостнических тенденций предшествующих десятилетий не могло не привести к резкому обострению отношений власти и общества, прежде всего, с различными группами крестьянства и еще сохранявшегося вольного казачества. И если вольности донских и запорожских казаков к 1775 г. удалось ликвидировать сравнительно безболезненно, то на Яике (Урале) еще в 1772 г. имело место восстание тамошних казаков в защиту своих старинных привилегий. Восстание было подавлено, однако недовольство правительственной политикой на Урале не только сохранялось, но и постоянно нарастало. Масла в огонь подливала настоящая эпидемия самозванчества, охватившая всю страну в 60-е — 70-е гг. XVIII в. — еще один побочный продукт эпохи дворцовых переворотов. Требовалось лишь появление вождя, чтобы произошел взрыв. И такой вождь явился в 1773 г. в лице донского казака Е. И. Пугачева, назвавшего себя «государем Петром Федоровичем».
   Начавшись в среде яицкого казачества, движение Пугачева довольно быстро захватило в свою орбиту и множество крестьян, поднявшихся против своих помещиков. Позднее к ним присоединились и работные люди с уральских заводов. Вначале цели восставших не шли далее возвращения казакам их былых привилегий и льгот — довольствия в провианте, вооружении и жаловании, свободе хозяйственной деятельности и т. д. На этих же обещаниях строились и призывы Пугачева к волжским и зауральским «инородцам»: башкирам, калмыкам, татарам и др. С вовлечением же в борьбу помещичьих крестьян программа Пугачева становится более конкретной: от обещаний земли и воли вообще переходит к четкому указанию на корень зла — на помещиков. Только в последний год восстания крестьяне расправились с 3 тыс. дворян-помещиков. Останавливаясь в городах и селах, Пугачев раздавал народу деньги и имущество дворян, устраивал суд и расправу, освобождал заключенных и набирал добровольцев в свое войско. Хотя это движение было в итоге разгромлено (в 1775 г.), оно также оказало косвенное влияние на политику центральной власти, дав толчок целому ряду преобразований.
   
   Административные реформы.
   Потрясенная до основания гигантским социальным взрывом дворянская империя Екатерины II почти сразу же приступает к масштабной реорганизации своей государственной машины. В первую очередь внимание было обращено на местные органы власти, остававшиеся до сих пор наиболее слабым звеном правительственного аппарата. По изданному 7 ноября 1775 г. «Учреждению для управления губерний Всероссийской империи» вся страна делилась теперь на 50 губерний (вместо 23 прежних), каждая из которых, в свою очередь, состояла из 10–15 уездов. Основной фигурой местного управления являлся отныне губернатор, стоявший во главе губернского правления. В функции этого последнего входили объявление законов и распоряжений правительства, надзор за их выполнением и право отдачи под суд нарушителей закона. Губернскому правлению подчинялись все местные суды и полиция. Финансовыми и промышленными делами ведала казенная палата. Кроме того, сложилась целая система губернских судебных учреждений с приданными к ней прокурорами. Сами губернские суды были сословными: для дворян — верхний земский суд, для купцов и горожан — губернский магистрат, для государственных крестьян — верхняя расправа.
   В уезде главным исполнительным органом сделался низший земский суд во главе с капитан-исправником. Последний имел право принимать любые меры для поддержания порядка в подведомственном ему уезде. Вместе с несколькими заседателями он избирался только дворянами и только из местных помещиков. Судами в собственном смысле слова в уезде были уездный суд для дворян и нижняя расправа для крестьян. Выборы кандидатов на все эти должности происходили на уездных и губернских дворянских собраниях. Во главе же городов, ставших теперь самостоятельными административными единицами, стоял городничий, назначавшийся Сенатом из дворян. Вся эта система, как нетрудно догадаться, была нацелена на то, чтобы обеспечить прочное господство дворянства во всех звеньях государственного аппарата сверху донизу. Лишь в городовой магистрат с городским головой во главе своих представителей избирали купечество и мещанство. Компетенция его была аналогична компетенции уездного дворянского суда.
   
   Жалованные грамоты дворянству и городам 1785 г.
   Все эти тенденции получили свое дальнейшее развитие через 10 лет в так называемых Жалованных грамотах дворянству и городам от 21 апреля 1785 г. «Грамота на права, вольности и преимущества благородного российского дворянства» представляла собой систематический свод всех прав и привилегий, которые получали дворяне на протяжении XVIII столетия. Здесь подтверждались свобода от обязательной государственной службы, от уплаты податей, от телесных наказаний, монополия на владение населенными имениями, землей и крестьянами («крещеной собственностью»), имущественные и судебные права. Важным моментом стали прописанные здесь принципы дворянского самоуправления — право организации дворянских собраний имели лишь обладатели обер-офицерских чинов. Избираться на должности могли лишь дворяне с доходом не менее 100 руб. в год. Однако право созыва дворянских собраний принадлежало лишь генерал-губернатору, и то раз в 3 года. Он же утверждал все результаты выборов вплоть до губернского предводителя. Таким образом, связь дворянства с государственной службой, пусть и в значительно ослабленном виде, но все же сохранялась.
   «Грамота на права и выгоды городам Российской империи» делила всех городских жителей на шесть групп или разрядов, представители которых входили в состав органа городского самоуправления — так называемой «шестигласной думы». В ее ведении находились все функции городского хозяйства. «Собрание градского общества» избирало городского голову и всех должностных лиц. Право участия в нем имели только граждане с капиталом не менее 5 тыс. руб. В «Собрании…», таким образом, действовала городская верхушка. Из шести разрядов зачисленные в первые два освобождались от уплаты подушной подати и рекрутской повинности. Эти первые два разряда составляли городские домо- и землевладельцы (дворяне, чиновники и духовенство), а также купечество всех трех гильдий. Был резко увеличен имущественный ценз для зачисления в купцы — до 1 000 руб. Так завершилось оформление четко иерархизированной сословной структуры российского общества и строительство низовых звеньев механизма управления государством. Кстати, в отличие от аналогичных преобразований Петра I, эта система оказалась настолько прочной, что почти без изменений держалась до 1861 г., а в некоторых своих деталях даже и до 1917 г. Поэтому время Екатерины II справедливо называют расцветом дворянской империи, когда мощь страны казалась безграничной, а ее внутренние основы — идеальными и непоколебимыми.
   
   Русско-турецкие войны.
   Под стать делам внутренним были и успехи внешнеполитические и военные. Еще в 1764 г., с избранием на польский трон давнего сердечного друга императрицы Станислава Понятовского Россия получила преобладающее влияние на большей части территории Польши. Русское правительство, настаивавшее на уравнении в правах православных и католиков, столкнулось с вооруженным сопротивлением, вожди которого, к тому же, обратились за поддержкой к Турции, давно и с беспокойством следившей за ростом влияния России во всей Восточной Европе, особенно после Семилетней войны. Русско-турецкая война 1768–1774 гг., в ходе которой турки потерпели тяжелые поражения под Хотином, у Ларги и Кагула, в морском сражении у Чесмы, ясно продемонстрировала резко возросшую военную мощь империи. Это не могло не обеспокоить ближайших европейских соседей — Пруссию и Австрию, добившихся в 1772 г. согласия России на частичное расчленение территории Польши в обмен на сохранение нейтралитета в русско-турецком конфликте. Россия вынуждена была согласиться на эти условия, исходя из собственных интересов, и получила Восточную Белоруссию. Австрия захватила Галицию, а Пруссия — Поморье. Так произошел первый раздел Речи Посполитой. Обеспечив себе тыл, Россия успешно завершила войну с Турцией Кючук-Кайнарджийским мирным договором, по условиям которого получила территории между Бугом и Днепром, свободу плавания по Черному морю, а Турция теряла свой патронат над Крымским ханством.
   Успех был грандиозным, особенно в сравнении с раскладом начала века. Но Екатерина не собиралась останавливаться на достигнутом. В 1783 г. Крым был фактически присоединен к России и ликвидирован как самостоятельное государственное образование. В том же году был подписан Георгиевский трактат, по которому грузинский царь признавал верховную власть русского государя, а не турецкого султана. В этих условиях начал складываться целый блок европейских держав, боявшихся чрезмерного усиления России, опираясь на поддержку которого в 1787 г. Турция объявила России новую войну. Мало того, в 1788 г. началась еще и война со Швецией. Впрочем, последняя не слишком усердствовала в своих боевых действиях, согласившись уже в 1790 г. на подписание Верельского мира. На юге же русская армия снова одерживала блистательные победы (сражение при Рымнике, взятие Очакова и Измаила). В итоге, как ни старались Англия и Пруссия поддержать развалившихся турок, угрожая даже объявлением войны России, те вынуждены были просить мира. По Ясскому договору 1791 г. Турция отдавала России все Причерноморье вплоть до Днестра и признавала переход под ее власть Кубани. Так закончилась многовековая борьба за выход к Черному морю, оказавшаяся несравненно более долгой и трудной, нежели прорубание «окна в Европу» на Балтике.
   Привлечение России в состав антифранцузской коалиции ознаменовалось новыми разделами Речи Посполитой в 1793 и 1795 гг., приведшими к окончательной ликвидации самостоятельного польского государства. Больше всех от этого выиграла Пруссия, получившая большую часть земель собственно Великой Польши (Гданьск, Варшаву и др.), а России достались Западная Белоруссия, Литва и Курляндия. Эта операция явилась, можно сказать, венцом и без того блестящей внешней политики Екатерины, создав, правда, на территории Российской империи постоянный очаг напряженности, не раз вспыхивавший на протяжении следующего столетия. Однако Екатерина, как и Петр I, не смогла вовремя решить вопрос о своем наследнике. Не доверяя своему сыну Павлу, она собиралась передать престол своему внуку Александру, но болезнь и быстрая смерть императрицы в конце 1796 г. помешали исполнению этого намерения. На престол вступил император Павел I (1796–1801)— еще одна личность, по отношению к которой существует множество разноречивых оценок.
   
   Правление Павла I.
   Новый император обладал тяжелым и странным характером, был груб, нетерпим, подозрителен и мелочен. Старательно отстраняемый матерью от всех государственных дел, он, естественно, стал категорическим противником проводимого ею курса, а уж ее фаворитов (Орловых, Потемкина, Зубова) ненавидел всей душой. Впрочем, хотя многое в его политике действительно было направлено против мероприятий Екатерины, но были и такие моменты, в которых прослеживается явная преемственность действий. Продолжались, например, раздачи крестьян частным землевладельцам, особенно в южных областях страны. В 1798 г. восстановлено право купцов покупать к мануфактурам крестьян (как с землей, так и без земли). Указ о «непременных работниках» от 9 ноября 1800 г. означал начало ликвидации института приписных крестьян. Именно Павел стал автором проекта окончательной замены коллегиального управления системой министерств. Ликвидация коллегий началась еще с 1780 г., а завершилась уже при Александре I в 1802 г. Павел верно уловил ход развития системы государственного управления с его основной тенденцией к еще большему укреплению самодержавия и принципа единоличной власти. Однако избранные им способы для воплощения его в жизнь оказались неудачными.
   Дворянство было раздражено отменой некоторых пунктов Жалованной грамоты, в частности, свободы от телесных наказаний. Павел отменил выборные должности в нижнем земском суде, а в 1799 г. упразднил губернские дворянские собрания. Кроме того, он попытался ввести регламентацию норм эксплуатации помещичьих крестьян, для чего 5 апреля 1797 г. был издан манифест о «трехдневной барщине». Впрочем, помещики все равно восприняли содержавшееся там предписание не отводить для работы на господской земле свыше 3 дней в неделю лишь как пожелание, отнюдь не обязательное к исполнению. Все это, разумеется, вызывало ропот и возмущение дворянства, так что Павла стали обвинять в деспотизме. Конечно, трудно говорить о каком-либо ущемлении политических прав дворянства, но стремление всюду навести порядок и единолично решать все государственные дела, столь характерное для эпохи Петра I, теперь уже не могло осуществляться столь же легко и безболезненно для власти.
   Ни в придворных кругах, за исключением своих немногочисленных фаворитов типа Кутайсова и Аракчеева, ни у своих сыновей, особенно у объявленного наследником престола Александра, Павел не находил понимания и поддержки, что обрекало его на политическую изоляцию, грозившую низвержением. Во главе заговора против императора встал граф П. А. Пален. В него были вовлечены часть придворных, особенно из прежних екатерининских фаворитов (братья Зубовы), а также представители генералитета (Талызин, Бенигсен) и гвардейские офицеры. Немалую помощь в деле его организации оказало английское посольство, недовольное резкой сменой внешнеполитического курса России, к 1801 г. начавшей активное сближение с Францией. Наследник престола знал о планах заговорщиков свергнуть отца, чтобы возвести его самого на престол, и был согласен с ними, но под тем условием, что Павлу сохранят жизнь. Но, как известно, это последнее условие выполнено не было, и в ночь с 11 на 12 марта 1801 г. император был убит заговорщиками в Михайловском замке. Таков оказался финал последнего в истории России дворцового переворота.