Левый реформизм и популизм в Латинской Америке

Лекция товарища Нестора Гусмана участникам Объединенного социалистического клуба. 5 апреля 2006 года.

   Левые в Латинской Америке – это не только романтические партизаны (герильерос) в джунглях: камуфляж, береты, автоматы, робингудовские налеты на солдат и государственные учреждения. Конечно, эти образы недалеки от истины. В Латинской Америке партизанское движение развито до сих пор, особенно в Колумбии, где почти половина страны находится под контролем Вооруженных революционных сил - Армии народа. Однако в конце XX – начале XXI века Латинская Америка стала континентом, где один за другим стали реализовываться левые реформистские и популистские проекты.
    И что для нас особенно важно – осуществляются эти проекты в странах, похожих на Россию, не географически, конечно, не ландшафтом, не климатически и не с точки зрения исторического развития. Эти страны похожи на России тем, что они тоже являются резервуаром природных ресурсов – нефти, газа, древесины и т.д., а также тем, что они, как и Россия, стали жертвами неолиберального проекта. Поэтому российским социалистам необходимо изучить, осмыслить опыт латиноамериканского реформизма, потому что наш реформизм подпитывается и будет подпитываться дальше похожими причинами. И мы, революционные социалисты, на примере провалов латиноамериканского реформизма и популизма должны показать российским трудящимся, что буржуазное общество нельзя преобразовать, вылечить, буржуазия добровольно не отдаст в руки трудящего народа, трудового класса, контроль над экономикой и обществом в целом.
    Однако существует реформизм и реформизм. В истории случалось, что приход к власти умеренных левых или радикальных реформистов был шагом вперед, промежуточным этапом в борьбе за социальное освобождение, то есть Февралем, за которым следовал Октябрь. Будем надеяться, что Бразилия, где рабочий вожак Луиш Инасио Лула да Силва четыре года назад стал президентом, и Венесуэла, во главе которой стоит популист Уго Чавес, переживают именно «февральские дни», и «юный Октябрь» впереди. Но чаще бывает, что реформисты служат тормозом революционного процесса, они оказываются на политической сцене тогда, когда буржуазии ничего другого не остается, как попробовать постоять на левой ноге. Похоже, что именно такой «левой ногой» буржуазии стал Эво Моралес в Боливии.
    В этой лекции я расскажу о трех лидерах левого реформизма в Латинской Америке: Луле, Уго Чавесе и Эво Моралесе. Несмотря на то, что ситуации в странах Латинской Америки во многом схожа, в каждой стране приходу реформистов к власти способствовали свои специфические условия. Начнем с бразильского Лулы.

   Часть 1. ЛУЛА на мосту
   «Больше 50 миллионов бразильцев живет ниже черты бедности. Наиболее драматическая форма этого неравенства - голод, от которого страдают десятки миллионов наших братьев и сестер. Я никогда не забуду о своем обязательстве: добиться того, чтобы каждый бразилец мог завтракать, обедать и ужинать каждый день», - заявил 26 января 2003 года президент Луиш Инасио да Силва (или просто – Лула) на совещании сильных мира сего в Давосе, куда он прибыл из сразу после участия в мировом альтерглобалистском социальном форуме в Порту Алегре.
    В Давосе Лула говорил о тех же вещах, что и перед десятками тысяч альтерглобалистов в Порту Алегре. И сумел очаровать лидеров стран «золотого миллиарда». Европейское турне Лулы было триумфальным. Он заручился поддержкой французского премьера Жака Ширака и немецкого канцлера Генриха Шредера. Личность Лулы произвела такое сильное впечатление на директора-распорядителя МВФ Хорста Келлера, что тот в ходе разговора с бразильским президентом попросил разрешения обнять собеседника. Лулины «критики слева» до сих пор осуждают его за эти объятия с воротилой финансового империализма.
    Главарь «нового пролетариата»
    Луиш Инасио да Силва – первый президент в мире из рабочих. Во время инаугурация Лулы в Бразилии шли народные гулянья, настоящий карнавал. Люди размахивали флагами, пели, плясали прямо на крышах автомобилях. «Никогда прежде народ не встречал так нового президента. Лула – рабочий и этим все сказано», - заявила тогда 45-летняя Анна Лусия Маркес да Сильва из родного города нового президента.
    Путь Лулы был долгим, извилистым и опасным. Родился Лула (уменьшительно-ласкательное от имени Луиш) 28 октября 1945 года в маленьком городке Пернамбуко на бедном северо-востоке Бразилии. Он был седьмым ребенком в семье, где было восемь детей. Отец уехал на заработки в Сан-Паулу, куда вскоре на стареньком грузовичке перебралась и вся семья. В семь лет Лула оказался в крупнейшем промышленном и финансовом центре Бразилии. После окончания пятого класса он бросил школу и стал помогать матери, продавая на улице арахис и работая чистильщиком обуви.
    Лула - единственный из лидеров Бразилии, который не учился в университете. В 14 лет он начал работать на фабрике, где прессом ему оторвало мизинец на левой руке. Будущий президент мечтал о карьере квалифицированного рабочего и, конечно, футболиста. Он стал квалифицированным рабочим, а недавно, уже после победы на выборах, получил звание почетного футбольного советника знаменитого бразильского клуба «Коринтиас». У него теперь есть даже клубная майка с номером 13, под которым он победил на президентских выборах. Мечты сбываются…
    Сначала Лула почти не интересовался политикой. В его сознании все перевернулось после смерти первой жены и ребенка. В 1969-м они умерли от гепатита, который косит жителей бедняцких кварталов. Лула активно включился в рабочее движение. (В 1974-м Лула женился второй раз – на Марисе Летисии, она родила ему четверых детей.) В середине семидесятых Лула стал лидером 100 тысячного профсоюза рабочих металлургической отрасли, сидел в тюрьме за организацию забастовок. В начале 80-х Лула - признанный рабочий вожак, организатор многотысячных манифестаций протеста против военной хунты.
    Лула - настоящий выдвиженец «нового пролетариата», который появился в Бразилии после 1964 года в связи с быстрым промышленным ростом. Новый рабочий класс состоял в основном из выходцев из деревни, он отталкивал от себя профсоюзных бюрократов, которые скомпрометировали себя сотрудничеством с военной хунтой и хозяевами. В ходе боев «новые пролетарии» убедились в эффективности массовой стачки. В промышленной области АВС (Сан-Андрес, Сан-Бернардо дель Кампо и Сан-Капетано – промышленный пригород Сан-Паулу) большой вес набрали «подлинные» (полуанархистские) профсоюзы, которые противопоставляли себя традиционным профсоюзам с бюрократами во главе. Именно «подлинные» профсоюзы стали основой новой политической силы Бразилии – Партии трудящихся.
    «Партия повседневной жизни»
    «Моя победа - это победа Партии трудящихся», – кричал Лула, стоя на трибуне на проспекте Паулиста в Сан-Паулу перед тысячами собравшихся. – Мы должны создать правительство национального единства. Я обещаю работать по 24 часа в сутки, чтобы сделать нашу страну справедливой и сплоченной. Я верну людям надежду и счастье».
    Процесс формирования Партии трудящихся занял два года – с 1976 по 1978-й. Она вобрала в себя «подлинные» профсоюзы, оппозицию из традиционных профсоюзов, крестьянские лиги, религиозные общины социалистической направленности, троцкистские, маоистские и геваристские группировки и отряды, интеллектуалов-марксистов. В руководство партии вошли бывшие ведущие бразильские коммунисты, например, легендарный Аполонио де Корвало, лидер коммунистов с 1935 года, боец Интербригад в Испании, участник французского сопротивления (в 1944-м он освобождал деревни на юге Франции). «ПТ выходит на путь борьбы, в результате которой вся экономическая и политическая власть должны прямо осуществляться самими трудящимися. Это единственный путь, чтобы покончить с эксплуатацией и гнетом», - написано в декларации ПТ, принятой на конференции в октябре 1979 года. По сути, ПТ – «партия-движение», «партия повседневной жизни», где нет строгой ортодоксии, марксистской, синдикалистской и любой другой, которая прописывала бы рецепты, как именно покончить с гнетом и эксплуатацией. Не случайно, что признанным лидером ПТ стал Лула – рабочий вожак, который устраивал все течения.
    Одновременно создание ПТ стало проявлением разочарования в партизанщине, как в городской, идеологом и героическим практиком которой был Карлос Маригелла, так и в сельской. Активисты видели, что партизанщина отрывает их от повседневной борьбы рабочего класса, от социальной базы, превращая их в маргиналов.
    ПТ успешно сочетала «прямое действие» (забастовки, марши протеста) с парламентскими формами борьбы. В ноябре 1986 года Лула стал сенатором. В 1988-м ПТ победила на муниципальных выборах. Так, одна из лидеров ПТ, христианская социалистка Луиза Эрундия была избрана мэром Сан-Паулу – крупнейшего индустриального центра.
    Штурм президентского дворца
    Впервые Лула попытался стать президентом в 1989-м и, выйдя во второй тур, проиграл всего несколько процентов. Радикальные социалисты всего мира, деморализованные развалом советского блока, воодушевились. Ведь Лула шел на выборы с революционной программой, он призывал рабочих брать предприятия под контроль, безземельных фермерских рабочих - отнимать земли у своих хозяев, обещал отказаться от выплаты многомиллиардного внешнего долга Бразилии. Кстати, в предвыборной кампании Лулы 1989 года участвовала актриса Летисия Сабателла – та самая черноволосая красавица, что в сериале «Клон» исполняет роль Латифы. Ей тогда было 17 лет. Она до сих пор дружит с Лулой. «Иногда мне кажется, что пришел конец света - столько вокруг несправедливости и жестокости. Но если каждый человек на Земле сделает один маленький шаг к миру, мы спасем нашу планету. Моя главная мечта - новое счастливое общество, где люди бы жили в равенстве и согласии. Коммунизм, если хотите», - заявляет она. Летисия находит время и деньги на проекты по борьбе с голодом и детским рабством.
    Предвыборные лозунги следующих двух президентских компаний Лулы (в 1994-ом и 1998-ом) были уже менее революционными, но тоже не принесли ему успеха. Победной стала лишь четвертая попытка. К октябрю 2002 года рабочий вожак Лула отказался от революционной риторики, но и последняя его программа была понятна простым людям.
    Рецепты
    Лула говорил о необходимости проведения реформ в области налогового и трудового законодательств, а также в сельском хозяйстве, обещал создать несколько миллионов рабочих мест, чтобы уменьшить армию безработных, которая сейчас насчитывала 8 млн., не считая 10 млн. частично занятых. Кроме того, 1,5 млн. человек ежегодно пополняют рынок рабочей силы. Проблема безработицы, естественно, взаимосвязана с проблемами нищеты (из 175 млн. бразильцев – более 50 млн. живет за чертой бедности) и уличной преступности. Лула обещал обеспечить каждого бразильского бедняка «чашкой кофе, обедом и ужином». «Мы не можем входить в десятку крупнейших экономик мира и в то же время позволять десяткам миллионов жителей голодать. Голод тоже оружие массового поражения, причем более эффективное, чем бомбы террористов», - говорил рабочий лидер.
    Отказаться от выплаты внешнего долга Лула на этот раз не призывал, а этот долг составляет немного-немало – 300 млрд. долларов! Покрывается он новыми кредитами, получается замкнутый круг. Как из него выйти? Во время предвыборной кампании Лула выдвигал альтерглобалистский лозунг о блокировании Бразилией создания свободной экономической зоны (Free Trade Area of the Americas - FTAA) в Западном полушарии, куда в 2005-м должны войти 34 государства Северной, Центральной и Южной Америк. В качестве отступного Сильва требовал от США большей благосклонности к товарам из Бразилии, речь шла, главным образом, об апельсинах, сахаре и стали. Отметим, что при Луле отношения между США и Бразилией стали динамично развиваться. Америка - крупнейший иностранный инвестор в Бразилии. Ее вложения составляют 30 миллиардов долларов. Бразильский экспорт в США оценивается на уровне 15 миллиардов долларов. Джордж Буш после встречи с Лулой сказал, что бразильский президент – его «друг и партнер», несмотря на то, что он против войны в Ираке.
    Лула надеется также покрыть долг за счет экспорта этанола, который производят из сахарного тростника (использование смеси этанола с бензином сокращает выброс вредных веществ). В сезоне 2002-2003 гг. Бразилия произвела из сахарного тростника 11,1 млрд литров этанола. Лула призывает оживить деятельность МЕРКОСУРа – экономического блока, куда входят Бразилия, Аргентина, Уругвай и Парагвай, и солидарно выступать на переговорах с Соединенными Штатами и Европейским Союзом, а также вместе бороться против создания всеамериканской зоны свободной торговли (ALCA), дабы защитить, как национальные интересы каждой отдельной страны, так и всего региона в целом.
    Как настоящий альтерглобалист, Луиш Инасио Лула да Силва считает, что основная причина неравенства в мире (и проистекающей из этого бедности многочисленных социальных слоев развивающихся стран) – «скандально известные экспортные субсидии сельхозпроизводителям развитых стран». Субсидии эти «необходимо как можно быстрее прекратить. Но как раз страны «золотого миллиарда» предпочитают не думать об этом, забивая головы людей другими проблемами».
    Мужик из соседней фавелы
    Правда, именно то, что Лула – поднялся «из низов» и не имеет высшего образования, настроило против него не только средние слои, но и миллионы женской бедноты. Как рассуждает какая-нибудь «мать семейства»? «Конечно, Лула из наших. Он такой же, как мой муж и сын. И что из этого? Не двигать же их в президенты!» Многие женщины не хотели видеть в президентском кресле «мужика из соседней фавелы». Но Лула сумел заручиться поддержкой… крупной национальной буржуазии, которая опасается последствий от реализации планов ТНК. Вице-президентом Бразилии стал известный бразильский предприниматель Жозе Аленкар (в октябре 2004 года он приезжал в Петербург для презентации выставки «Экономический потенциал Бразилии). Таким образом был заключен антиглобалистский союз рабочего класса и национальной буржуазии.
    Придя к власти, Лула все чаще стал говорить, что его обещания нельзя реализовать за один президентский срок, нужно потерпеть. МВФ считает, что Лула «проводит разумную политику сокращения бюджетных расходов» и тем самым - «вполне заслужил признание международных финансовых структур». Рейтинг Инасио да Силвы пополз вниз, правда, все еще остается очень высоким (за него отдали свои голоса 61% бразильцев, потом, по опросам, его поддерживали 77 процентов, а сейчас – 70%). А выступление Лулы на съезде его родного профсоюза металлургов освистали радикалы-марксисты. Лула сейчас находится на мосту между обещаниями и их реализацией.
    Но друзья Лулы говорят, сто он остается таким же, как и 20-30 лет назад. Простым, общительным. Он любит поболтать с друзьями за жизнь, попить пива, а то и пропустить по рюмочке кишасы. А у него «жуть как много друзей». К друзьям из интеллигенции он, как и подобает работяге, относится с некоторой иронией. «Жозе, ну почему у тебя так идей и так мало друзей?» - спросил он у одного интеллектуала, бывшего герильеро.
    Как бы то ни было, но приход радикального реформиста Лулы к власти не состоялся бы, если бы в его политических друзьях не оказались ведущие фигуры национальной бразильской буржуазии. Может быть, «проект Лула» - это попытка национальной буржуазии отстоять свои позиции на мировом и внутреннем рынке, которые уже почти полностью завоеваны транснациональными корпорациями. Чтобы добиться результата, ей нужно мобилизовать население во имя борьбы за «будущее Бразилии», этого она смогла добиться, пусть на время, с помощью рабочего вожака Лулы.

   Часть 2. Экстравагантный популист. Зигзаги Уго ЧАВЕСА
   Венесуэла только чудом не была нанизана американцами на «ось зла», куда включены Куба, Иран, Северная Корея. ЦРУ полагает, отмечает испанская газета, что правительство Уго Чавеса «пытается создать в Южной Америке два очага антиимпериалистической революции - в Колумбии и Боливии». После дестабилизации ситуации в этих странах, по мнению американского разведывательного ведомства, в регионе сработает «принцип домино» и революционным движением будут охвачены Перу, где правительство переживает период нестабильности из-за обвинений в коррупции, и Эквадор, где сильно влияние индейских политических групп, отвергающих неолиберальный курс Вашингтона. Это все политика Чавеса!
    Пагуба «нефтяной модели»
    Уго Чавес появился на политической арене в годы жесточайшего социально-экономического, политического и системного кризиса. Этот кризис наступил после тридцати с лишним лет устойчивого развития, относительного материального благополучия и успешного функционирования системы представительной демократии, основанной на руководстве двух партий - социал-демократической и социал-христианской. Приток нефтедолларов в условиях благоприятной внешнеэкономической конъюнктуры позволял власти проводить социальные программы в интересах «низов», поддерживать относительно неплохой, по меркам континента, конечно, уровень жизни. Говоря словами известного венесуэльского исследователя Хосе Антонио Сильва Мичелены, ее суть сводилась к тому, чтобы «от жирного государственного пирога отрезать буржуазии такой кусок, какой она хочет, и в то же время давать каждый раз все большие порции и другим категориям населения». Венесуэла в течение длительного периода была оазисом демократии в окружении авторитарных диктатур, господствовавших тогда практически во всей Латинской Америке.
    Но «нефтяная модель» экономики сломалась в конце 80-х. Страна перестала развиваться из-за безудержной расточительности правящей группировки, массового бегства капиталов за рубеж, истощения валютных поступлений в связи с резким изменением условий на мировом рынке и непомерного внешнего долга, достигшего 35 млрд долларов и съедавшего около 40% бюджета. Разразился кризис. Трущобы взбунтовались против экономической политики, проводимой по рецептам МВФ. Волнения жестоко подавили. Погибли тысячи людей.
    И тут к активным действиям переходит подпольная офицерская группировка - Революционное боливарийское движение (МБР-200). Военных возмутило то, с какой жестокостью жандармерия и армия усмиряла свой собственный народ. Символами движения были выбраны Симон Боливар, борец за объединение испаноязычной латинской Америки, его наставник, гуманист и сторонник идей Просвещения Симон Родригес, герой Федеральной (гражданской) войны середины XIX века Эсекиель Самора. Последний с оружием в руках боролся за социальное равенство и ликвидацию олигархического правления.
    МБР-200 выросло из глубоко законспирированного объединения молодых военных под названием КОМАКАТЕ (испанская аббревиатура из первых двух букв воинских званий средних и младших офицеров - команданте, майор, капитан, теньенте, т.е. лейтенант). Ее ядро составила группа однокашников по училищу сухопутных войск выпуска 1975 г. Тогда им было по двадцать с лишним лет. А лидером стал Уго Чавес.
   Смышленый драчун
    Подполковник Уго Чавес знал о доле простого люда не понаслышке. Он родился 28 июля 1954 года в многодетной семье школьного учителя в местечке Сабанета в штате Баринас на юго-востоке страны в степной зоне Льянос. Ее обитатели всегда считались людьми драчливыми. Уго рос смышленым, подвижным и резвым мальчиком. Детство и юность провел в родных краях. После школы поступил в военное училище, которое окончил в 1975-м в звании младшего лейтенанта. Молодой и способный офицер быстро продвигался по служебной лестнице и уже в 1990-м получил погоны подполковника.
    Сперва бунтари не имели ясных идеологических ориентиров, ограничивались обсуждением социально-экономических проблем страны, видя множество пороков в окружающей действительности. Но постепенно они пришли к идеям Континентальной антиимпериалистической революции и социального популизма.
    Обострение политической ситуации, когда радикальная оппозиция требовала немедленной отставки президента, подвигло боливарийцев на путч. 4 февраля 1992 года армейские колонны под командованием Уго Чавеса вышли на улицы столичного Каракаса. Офицеры добивались низложения главы государства, образования военно-гражданской хунты из числа людей, не запятнанных коррупцией, и последующего созыва конституционной ассамблеи для разработки проекта Основного закона, отвечающего требованиям времени.
    Но войска, лояльные правительству, подавили путч. Одни его зачинщики, включая Чавеса, угодили за решетку, другие – бежали заграницу, третьих разжаловали, лишили командных должностей, либо уволили из армии. Попытка февральского путча потерпела неудачу в значительной степени из-за просчетов в планировании и организации. Но она оказалась достаточной для раскручивания идей боливарийцев. Выступление 4 февраля взбудоражило все общество. И не только в низах, но и в верхах. Уже на следующий день в Национальном конгрессе яркую эмоциональную речь произнес пожизненный сенатор, неоднократно избиравшийся президентом страны, 77-летний Рафаэль Кальдера. Он приветствовал цели и лозунги заговорщиков, не одобряя при этом избранных ими методов. Тогда Венесуэла и мир узнали о Чавесе.
   Вскоре престарелый Кальдера вновь победил на президентских выборах и объявил амнистию, под которую попал Чавес и его соратники, и возобновляют политическую деятельность, но теперь уже в ненасильственных формах. Незадолго до президентских выборов 1998 года руководство МБР-200 приняло решение о выдвижении своего лидера кандидатом на пост президента и об официальной регистрации организации как Движения V Республики (МКР). Это название подразумевает, что все без исключения режимы, установившиеся в стране после кончины Боливара в 1830 году (в совокупности они именуются IV Республикой), независимо от их характера и сущности, являлись олигархическими и на смену им должна прийти "боливарианская V Республика" для народа.
    За короткий срок бывшим военным удалось создать дееспособную, массовую партию современного типа, точнее – массовое движение с региональными и местными отделениями, с широкой сетью низовых ячеек. Впервые участвуя в выборах в Национальный конгресс, МКР добилась впечатляющего результата, заняв второе место вслед за социал-демократической партией "Демократическое действие". Образовавшийся в ходе подготовки к выборам вокруг МКР альянс левых и левоцентристских партий - "Патриотический полюс" - по совокупности мест вышел на первые позиции. После этого Уго Чавес победил на президентских выборах (получил 56,5% голосов) и, как говорят, вошел в президентский дворец "Мирафлорес" не с черного хода, как намеревался сделать шестью годами ранее, а с парадного подъезда.

   Экспансивный дзен-буддист
    Как и все популисты, Чавес любит референдумы. С них он и начал свое президентство. Первым документом, обнародованным президентом 2 февраля 1999 года, в день принятия присяги, стал декрет о проведении референдума для выяснения отношения народа к созыву Национальной конституционной ассамблеи (НКА). Спустя три месяца, 25 июля, прошли выборы в однопалатную ассамблею. «Патриотический полюс» победил, причем триумфально. 11 августа 1999 года глава государства вторично принял присягу, на этот раз перед НКА. Новый парламент он назвал «чревом Родины-Матери, готовой дать новую жизнь». 15 ноября 1999 года НКА утвердила окончательный вариант текста новой Конституции, и на референдуме, состоявшемся 15 декабря, большинством голосов Основной закон был одобрен.
    Республика Венесуэла стала Боливарианской Республикой Венесуэла. Вместо прежнего двухпалатного парламента высшую законодательную инстанцию ныне олицетворяет однопалатная Национальная ассамблея, избираемая на 5 лет на основе пропорционального представительства. Срок полномочий главы государства увеличен с 5 до 6 лет, причем в отличие от старого Основного закона новый позволяет его немедленное переизбрание на второй срок. 30 июля 2000 года в Венесуэле состоялись «мегавыборы». Уго Чавес Фриас набрал 60 % голосов
    Дон Уго наделен всеми чертами харизматика. Он цитирует по памяти Библию, работы Боливара и другие произведения из сокровищницы мировой культуры. Помимо традиционных, понятных для простых венесуэльцев ценностей, о которых речь шла выше, Чавес включил в свой идейный багаж элементы достаточно экзотической для большинства латиноамериканцев философии дзэн-буддизма. Он почерпнул их в эзотерической книге чилийца Лукаса Эстрельи «Глашатай войны». Президент никогда не расстается с этим произведением и неизменно цитирует его - наравне с Библией и высказываниями Боливара. Он умеет общаться с простыми людьми - на улицах и площадях, в жилых районах и кварталах бедноты, в учебных аудиториях и т.п. Он отказался от президентского жалованья, составляющего 1,2 тыс. долл. в месяц, оставил себе лишь военную пенсию, и передал высвободившиеся средства на стипендии для поощрения трех студентов высших учебных заведений. Кроме того, одна из его официальных резиденций была отдана под школу. Речь Чавеса проста, изобилует острыми словечками, пословицами и поговорками, выражениями и сленгом, порою понятным лишь венесуэльцам, людям с улицы. Не лишен он и творческих способностей: пишет стихи и рассказы, увлекается живописью.
    Апеллируя к массам, он с удовольствием вспоминает о тех временах, когда он не знал, что такое обувь. При этом он весьма тщательно следит за своей внешностью. Экстравагантный, он одевается у лучших кутюрье Каракаса, любит красивые галстуки и рубашки, курит дорогие сигары, а на светские рауты заявляется в форме десантного полковника. Президент женат на Марии Исабель Родригес, он отец пятерых детей - трех девушек и двух юношей, один из которых носит его имя.
    После общения с доном Уго в самолете во время совместного полета на Кубу Габриэль Гарсиа Маркес заметил: «Внезапно я осознал, что с удовольствием побеседовал с двумя совершенно разными людьми в одном лице. Одним, кому судьба дала возможность спасти свою страну. И другим - иллюзионистом, способным войти в историю деспотом». А вот другой писатель, перуанец Варгас Льоса, человек правых взглядов, считает, что в Венесуэле установлен режим «популистской автократии, такой же, как режим Муссолини в Италии». Свою статью о Чавесе он назвал «Самоубийство одной нации».
   Присутствие гражданской войны
    Правда, в самой Венесуэле против Чавеса выступают не только правые интеллектуалы, но и очень значительная часть населения. Еще недавно, летом 2004 года, в Венесуэле страсти накалены до предела. В стране подводился референдум о досрочном прекращении полномочий президента. По сути, в Венесуэле шла гражданская война, население было расколото почти на две равные части. Напомним, что для того, чтобы инициировать референдум, оппозиция собрала более 3 млн. подписей. Но и за Чавеса горой стоят миллионы человек. Причем линия раскола проходит во всем классам венесуэльского общества, против Чавеса объединились как сторонники неолиберализма, банкиры, офицеры, так и профсоюзы, нефтяники, партии социалистической ориентации. И президента поддерживают люди совсем разного социального статуса: крестьяне, предприниматели, рабочие, военные.
    За считанные дни до референдума в Каракасе шли настоящие бои. На улицы города вышли сотни тысяч «краснорубашечников» - сторонников Чавеса. «Мы хотим продемонстрировать миру, что в Венесуэле у президента есть сторонники», - сказал один из участников акции. Манифестанты были одеты в футболки и кепки с надписями «Проголосуйте - НЕТ». Тем самым они призывали сограждан высказаться на предстоящем референдуме против досрочного прекращения полномочий Чавеса.
    Практически одновременно на соседней площади стартовал митинг оппозиции, которая добивалась отставки президента. Враждующие демонстранты начали забрасывать друг друга камнями. Завязалась массовая драка. Только через несколько часов, используя резиновые дубинки и слезоточивый газ, полиция восстановила порядок.
    А в апреле 2002 года назад Чавеса свергла военная хунта во главе с генералом Альберто Камачо Кайрусом (он занимал пост заместителя министра безопасности). События развивались стремительно. Кое-кто окрестил их даже «революцией народной власти». На улицы Каракаса, Валенсии и некоторых других городов с антипрезидентскими лозунгами спонтанно вышло около 700 тыс. человек. В самой столице, по сведениям испанского агентства EFE, на улицах собралось не менее полумиллиона демонстрантов. Одновременно началась самая масштабная за последние годы забастовка нефтяников – работников ключевой отрасли экономики Венесуэлы. У многих демонстрантов при себе оказалось холодное и огнестрельное оружие, которым они охотно пользовались в драках с полицейскими. Когда огромная толпа демонстрантов приблизилась к президентскому дворцу Мирафлорес, охранявшие его гвардейцы открыли по наступающим огонь из автоматов. В итоге около десяти человек погибли, а более 80 получили ранения.
    Генерал Камачо, увешанный медалями, в фуражке с высокой тульей, заявил в местном телеэфире, что «Венесуэла находится под контролем национальных вооруженных сил». После непродолжительных переговоров об условиях своей сдачи, Чавес подал в отставку. Его отправили на одну из военных баз близ Каракаса. Сформировалось временное правительство во главе с временным президентом Педро Кармоной. «О физическом состоянии экс-президента Уго Чавеса заботятся и оберегают его. Он охраняется вооруженными силами, а не находится под арестом; однако в ближайшие несколько часов он покинет страну…», - заявил Кармона. Предполагали, что он вылетит на Кубу к другу Фиделю.
    И тут на улицы Каракаса вышли его сторонники, сотни тысяч людей в красных рубашках. В руках они держали портреты своего кумира: Чавес в форме в форме полковника десанта, в красном берете набекрень. Командующий 3-тысячной гвардией полковник Хосе Морадо заявил, что не отведет войска до тех пор, пока президент не скажет ему лично, что добровольно хочет уйти с поста. В Каракас вошли войска, верные Чавесу. Хунта Камачо, правительство и президентство Кармоны действительно оказались очень временными. Вскоре Чавес вернулся в Мирофлорес на вертолете. В обращении к гражданам Венесуэлы он заявил: «Мы должны сделать выводы из событий последних дней». Но все последующее время гражданская война в Венесуэле продолжалась, информационные агентства все время приносили тревожные вести из этой страны: «Прошла демонстрация противников Чавеса, полиция открыла огонь…», «Венесуэла парализована всеобщей забастовкой», «Трудящиеся требуют отставки Чавеса».
    Большой брат недоволен
    В чем суть политики Чавеса? Он обещают освободить Венесуэлу «от гнета бедности и коррупции». Считая, что страна не будет развиваться, пока не соскочит с нефтяной иглы, он поощряет мелкое предпринимательство. Чавес распорядился, что четверть кредитного портфеля местных банков должно быть направлено в сельское хозяйство. Одновременно он ввел прогрессивный налог: «пусть богатые платят больше». Но он вовсе не против рыночной экономики. Наоборот, программа Чавеса, наряду с сокращением государственного аппарата, принятием социальных программ, развитием здравоохранения, предусматривала либеральный рыночный курс, всемерное поощрение иностранных инвестиций.
    Несмотря на все усилия Чавеса облегчить жизнь бедняков, уровень жизни венесуэльцев продолжает падать, растет инфляция. Так, профсоюзы были возмущены тем, что правительство повысило заработок рабочих ряда отраслей всего на 20%, в то время, как разговор шел о повышении в полтора раза.
    Чавес постоянно шантажирует США нефтью, совсем недавно инициативе дона Уго будет войдет в действие закон, который ужесточает правила работы иностранных компаний в стране: они смогут добывать нефть в стране только на условиях создания совместных нефтедобывающих предприятий, а государственная компания Petroleos de Venezuela получит не менее 60% акций новообразованных СП.
    «Этот день станет историческим, ибо отныне покончено с открытостью нефтяной сферы, что позволяло империализму вывозить очень дешево нашу нефть даже без уплаты налогов», – прокомментировал свое решение Уго Чавес.
    Президент Венесуэлы ратует за создание латиноамериканской ОПЕК и латиноамериканского МВФ, латиноамериканской в структуры, подобной НАТО, выступает за против неолиберализма и «монополярного мира». Чавес – близкий приятель Фиделя Кастро, он побывал в Гаване, где сыграл с кубинским лидером в бейсбол, а Фидель побывал в Венесуэле. Кроме того, Чавес общался с лидером колумбийских повстанцев (Армия народа) команданте Мануэлем Маруландой, правда, по просьбе колумбийского правительства. Все это, вместе взятое, конечно, злит американцев, и те поддерживают оппозицию, правда, на официальном уровне они это отрицают. Так или иначе, Чавес непредсказуемый политик, который не признает над собой власти большой североамериканского брата. Вот большой брат и недоволен.
    Чавес любит говорить: «Кое-кто пытается представить меня дьяволом, каждое утро завтракающим с сатаной и купающимся в ванне, заполненной серой, человеком, жаждущим поджарить своих противников на медленном огне. Но я - не дьявол. Я - человек, готовый трудиться со всеми странами Латинской Америки и остального мира».
    Так или иначе, режим Чавеса лучше, чем власть проамериканской элиты. Несмотря на замашки харизматика, он не запрещает демократические процедуры, не подавляет силой оппозицию. В этой ситуации трудящимся вполне по силам создать автономные зоны, которые в будущем послужат плацдармами для фронтального наступления на капитализм.

   Часть 3. Последний шанс олигархии. Зачем понадобился Эво Моралес?
   22 января к присяге был приведен новый президент Боливии – социалист Эво Моралес, индеец, который обещает стать «ночным кошмаром» Буша, человек, который дружит с Фиделем Кастро и Уго Чавесом. Впервые в истории Латинской Америки президентом стал индеец. И это в Боливии, где еще в 50-годах представителям коренного населения нельзя было появляться на центральной площади столицы.
   Просто листья
    Предвыборное обещание нового президента Боливии Эво Моралеса легализовать выращивание коки дало повод журналистам вдоволь поупражняться в придумывании броских заголовков: «Народ коконосец», «Боливия выбрала кокаинового президента», «Моралес сделает из Боливии кокаинового монстра», «Боливия сказала «ДА» наркоте». Российской публике Эво Моралес был представлен эдаким экзотическим персонажем, наивным индейцем, который нюхает кокаин, а потом грозит неистово янки. А на выборах Эво победил якобы потому, что пообещал соплеменникам этот самый кокаин легализовать.
    То, что кока является исключительно сырьем для производства наркотика - кокаина, - не более чем стереотип, порожденный банальным незнанием. На самом деле индейцы горных районов Боливии (а также других стран Латинской Америки) веками употребляют листья коки в качестве пищевой добавки. Листья жуют, заваривают из них чай для повышения тонуса и сопротивляемости горной болезни. Содержание наркотика непосредственно в листьях ничтожно мало.
    Выступая после победы на выборах перед 20 тысячами производителей коки (кокалерос), Моралес поблагодарил их за поддержку и пообещал, что каждой семье будет разрешено выращивать кокаиновые кусты на территории площадью 1,6 гектаров. Это решение станет одним из первых шагов на пути к целям, поставленным президентом: по его задумкам, из листьев коки будут изготавливаться медицинские средства и тонизирующий напиток. А вот производство наркотических средств строго запретят. Такие меры позволят придать законный статус огромным финансовым средствам, которые крутятся на нелегальном рынке кокаина. Моралес надеется, что благодаря легализации выращивания коки государство получит дополнительные финансовые средства, так как уже сейчас, по его словам, «листья коки побеждают в «зеленой войне» с американским долларом». Эво Моралес просто законодательно хочет закрепить то, что существует реальности. Известно, что по производству коки Боливия занимает второе место в мире после Колумбии.
    «Листья коки никому не приносят вреда, - заявил Моралес. - Те люди, которые делают из них кокаин, - это наркодельцы. Возможно, именно их следует арестовывать. Из фермеров делают жертв, тогда как наркодельцы счастливо живут в городе, где США не делают ничего для их наказания».
    Кстати, Евросоюз (ЕС), удовлетворяя просьбу Моралеса о финансовой помощи, выделил Боливии ?420 тыс. на исследования по использованию коки в качестве медицинского средства. Правда, в практическом применении результатов такой работы ЕС участвовать пока отказался.
    Не секрет, что боливийские крестьяне, как и их перуанские и колумбийские собратья, продают сырье коки тем, кто потом производит из него наркотик. Причина их несознательности проста. Боливия – самая бедная страна Южной Америки. А лист коки можно продать в десятки раз дороже, чем какой-нибудь салат и картофель.
   Движение Эво
    Что касается Эво Моралеса Айме, то даже для Латинской Америки это очень экзотичный политик. «Я закончил университеты жизни», - говорит товарищ Эво. Родился он 46 лет назад в бедной крестьянской семье индейцев аймара, в департаменте Оруро, что в 400 километрах от столицы Боливии, в раннем детстве работал пастухом, а затем – на картофельных плантациях своих родителей, ему даже не удалось доучиться до конца в средней школе, хотя сельские учителя отзывались о Моралесе как о способном мальчике. Затем его семья переехала в город Оруро, откуда его призвали в вооруженные силы. В армии Моралес играл на трубе в полковом оркестре, по отзывам сослуживцев, - довольно неплохо, а также показал себя способным футболистом.
    В начале 80-х Моралес уехал на заработки в Чапаре - это тропическая зона Боливии, которая славится своими плантациями коки. Спустя некоторое время он стал признанным профсоюзным лидером местных крестьян-кокалерос, а 1995-м создал радикальное реформистское «Движение к социализму». Уже через два года на выборах в Национальный конгресс Эво получил такой процент голосов, каким не мог похвастаться ни один конгрессмен. В провинциях Чапаре и Карраско-де-Кочабамба он набрал 70%. В 2002-м он участвовал в выборах президента Боливии и занял 2-е место (21% голосов), его опередил Гонсало Санчес де Лосада.
    Политик Моралес, представитель производителей коки, сразу не понравился американцам. Предлогом для нападок служило предложение лидера «Движения к социализму» легализовать выращивание коки.
    Дело в том, что в конце прошлого десятилетия президент Боливии Уго Бансер под давлением США объявил так называемый план «Достоинство», который заключался в ликвидации всех посевов коки до 2002 года. Ликвидация эта происходила на американские деньги. Индейцы провинции Чапаре восприняли это как наступление на свой образ жизни. Между тем армия планомерно уничтожала посевы оказавшегося вне закона растения. Выращивавших коку крестьян сажали в тюрьмы, а то и просто убивали. Крестьяне всячески пытались отстоять свои права - выходили на демонстрации, блокировали дороги... Переломным стал 2001 год, когда впервые погибло больше военнослужащих, чем крестьян. Во главе борьбы крестьян стоял Моралес.
    Летом 2002 года 21 процент собранных Моралесом голосов убедил власть пригласить главного кокалеро за стол переговоров, которые были прерваны после терактов 11 сентября. На конференции по проблемам международного терроризма президент Боливии Хорхе Кирога назвал терроризм и наркобизнес близнецами-братьями, сравнил боливийских кокалерос с талибами, а Эво Моралеса охарактеризовал как главного террориста Боливии. Моралеса лишили его кресла в конгрессе, и он вынужден был уйти в подполье.
    Вновь начался отстрел крестьян. В декабре 2001 года был убит один из лидеров профсоюза производителей коки, а через месяц полицейские расстреляли на рынке четверых торговцев листьями. Кокалерос ответили убийством четверых полицейских. В ответ власти арестовали более сотни крестьян. Чтобы остановить насилие, Эво Моралес объявил голодовку и призвал к проведению кампании массового неповиновения, в результате которой была полностью парализована деловая жизнь в четырех крупнейших городах страны. 9 февраля 2002 года боливийские власти согласились вновь сесть с Эво Моралесом за стол переговоров и объявили о возврате к легализации выращивания и использования коки в традиционных целях. В связи с наступившим в войне против коки перемирием сторонники Моралеса выдвинули его на Нобелевскую премию мира. Премию он, правда, не получил.
   Газ народа
    Впрочем, президентом Моралес стал не только и не столько благодаря борьбе за легализацию коки, сколько благодаря тому, что сумел направить в легальное русло движение боливийских низов за национализацию углеводородов, то есть нефти и газа. Боливия занимает второе место в Латинской Америке после Венесуэлы по запасам природного газа. И при этом 70 процентов населения живет за чертой бедности.
    С 1985 года действовал закон об управлении ресурсами частными компаниями, по которому 80 процентов прибыли получали корпорации, а 20 процентов направлялись в бюджет. Добычей нефти и газа занимаются в основном крупнейшие транснациональные корпорации: Mobil, Petrobras, British Petroleum, Repsol YPF, Shell, Texaco, Total и Tenaris.
    Первый всплеск движение за национализацию углеводородов произошел осенью 2003 года. События закончились отставкой президента Лосады в октябре 2003 года, его место занял вице-президент Карлос Меса Хисберт, бывший телеведущий, за которым не было никакой политической силы. Дабы успокоить протестное движение, Меса обратился к мнению народа – провел референдум, на котором большинство высказалось за то, чтобы 50 процентов прибыли ТНК от продажи нефти и газа шли в бюджет на социальные программы. Однако в апреле 2005 года парламент страны принял законопроект, который взорвал статус-кво. По нему ТНК должны были отчислять в бюджет страны лишь 18 процентов прибыли. Низы восприняли закон как плевок в лицо. В итоге - три недели забастовок, демонстраций, перекрытий дорог и стычек с полицией, и как апогей - марш протеста из города Эль-Альто в столицу Ла-Пас длинной 6 км.
    Сотни тысяч (до полумиллиона, по некоторым данным) демонстрантов собрались 6 июня 2005 года в Ла-Пасе. Это была одна из крупнейших демонстраций в непростой истории Боливии с населением менее чем в 9 миллионов человек. Шахтеры, крестьяне, рабочие, обитатели Эль-Альто — эпицентра боливийской революции, учителя города и деревни, все стекались к центру Ла-Паса для участия в огромном «cabildo abierto» — публичном митинге — для того чтобы обсудить будущее движения. «В пестрой разношерстной толпе, пребывавшей в большом возбуждении, смешались индейцы в национальных одеждах, шахтеры, фермеры, студенты. «Когда мы едины, мы непобедимы!» — скандируют боливийцы», - передавал с места событий корреспондент одного леворадикальный сайтов. О настроении демонстрантов говорят их лозунги: «Распустить парламент, перевешать коррумпированных политиканов», «Буржуа — ваши дни сочтены!», «Смерть буржуазии!», «Хватит трюков буржуазного парламентаризма!», «Власть рабочим!».
    У президентского дворца произошли столкновения индейцев-шахтеров с полицией, полиция закидывала штурмующих гранатами со слезоточивым газом, а те бросали в стражей порядка дымовые шашки. Меса скрылся из президентского дворца, а затем попросил об отставке. «Я всегда был фигурой под боем», - с горечью заявил он на прощание. В свою очередь хозяева газодобывающих провинций на востоке страны (Санта-Круз, Бени и Тария) потребовали автономии, чтобы как-то противостоять движению за национализацию углеводородов. Власть валялась на улице, а точнее – налицо были элементы двоевластия. С одной стороны бессильный государственный аппарат, с другой – органы самоорганизации низов: народные собрания (Cabildos abiertos), окрестные комитеты (Juntas vecinales). Протестные организации создали Объединенное собрание коренного населения и назвали его «инструментом власти».
    Пожарный революции
    Ни у одного из Corbateros (галстучника – так называют в Боливии представителей политического класса) не было шанса усмирить движение, которое перерастало в революцию. Даже армия раскололась, и ее сил не хватило бы для установления военной диктатуры.
    Протест стал сходить на нет, когда было объявлено о досрочных выборах в декабре. Было ясно, что на них победит умеренный, но очень популярный в народе социалист – Эво Моралес. Недаром радикалы боялись, что Моралес станет боливийским эквивалентом русского Керенского. Моралес победил с огромным отрывом – набрал более 50 процентов голосов.
    Моралес сыграл роль пожарного революции, и теперь массы ждут от него реализации обещаний. А главное его обещание – национализировать природные ресурсы, прежде всего нефть и газ. Но как это сделать, если добычей нефти и газа в Боливии занимаются транснациональные корпорации? Либо вступать с ними в конфликт, как в свое время Кастро на Кубе, либо мириться. Похоже, Моралес предпочитает второй вариант. Перед самыми выборами Моралес, сказал: «Если я стану президентом, то, к сожалению, моей обязанностью будет соблюдение неолиберальных законов. Некоторые изменения, мы в состоянии будем сделать при помощи декретов, другие через законодательный орган, но это не будут немедленные крупные перемены, так как 20-ть лет действия неолиберальных законов не могут быть стерты в один момент». А выступая на митинге после своей победы, он заявил: «Правительство осуществит свое право взять в госсобственность углеводороды Боливии. Однако это не означает конфискации активов ТНК». Видимо, правы проницательные круги США, которые понимают, что Моралес – их единственный шанс сохранить контроль над Боливией, не прибегая к военной диктатуре или интервенции, как в Афганистан или Ирак. Так, например, «Файнэншл Таймс» попросила Вашингтон не «слишком остро реагировать на риторику г. Моралеса, его планам разрешить производство коки и налаживать отношения с Венесуэлой и Кубой».
    Однако нельзя не учитывать, что Моралес находится под давлением низов, которые привели его власти. И не исключено, что он, чтобы избежать незавидной участи Александра Федоровича Керенского, забудет об осторожности и действительно станет «ночным кошмаром» для США и ТНК. Да и Моралес не адвокат. Он из народа. Он – индеец. Ему тяжело оторваться от масс.
    Косметический ремонт Чили
    В конце лекции вкратце скажу о победе социалистки Мишель Бачелет в Чили и о выходе во второй тур президентских выборов в Перу популиста Ольянты Умала.
    На фоне боливийского буйства выборы президента Чили, на которых победила женщина и социалистка Мишель Бачелет, кажутся торжеством либеральной демократии. «Подумать только: новым президентом Чили, где 90% из 13-миллионного населения – католики, избрана… дама, публично декларирующая, что она – агностик, сомневающийся в существовании Бога. В стране, где разводы были легализованы только в 2004 году, народ избирает своим лидером женщину, которая ушла от мужа и воспитывает детей одна (и в период избирательной кампании уезжает с дочерью на каникулы отдыхать, дабы показать, что есть время – политике, а есть – семье)», - восклицают либеральные обозреватели.
    Социалистка Бачилетт выиграла президентство в борьбе с миллиардером и бизнесменом Себастьяном Писера, владельцем крупнейшей авиакомпании Чили, хозяином судоходной компании и не маленькой промышленной группы.
    Бачелет обещает реформу пенсионной системы, помощь малоимущим матерям, более справедливое распределение национального дохода и значительно большую открытость своего кабинета для женщин. В принципе классическая социал-демократическая программа. Если в нищей Боливии от Моралеса ждут коренных изменений, то в благополучном Чили (экономика прирастает на 6 процентов в год) от Бачелет ждут лишь небольшого косметического ремонта. То, что в Чили победила традиционная реформистка, социал-демократка, показывает то, что в этой стране сформировался средний класс западного типа. Недаром либеральные обозреватели назвали выбор чилийцев «левым путем направо».
    В Перу ситуация существенно отличается от чилийской. Но и ставить Умалу в один ряд с Лулой, Моралесом и Чавесом тоже нельзя. Умла - подполковник в отставке, который в свое время попытался захватить власть путем военного путча, участвовал в подавлении левого партизанского движения «Сандеро Луминосо» («Светлый путь»), нарушал права человека. Недаром, когда Умала с супругой пришел для голосования на избирательный участок в университете «Риккардо Палма», участок окружили сотни разъяренных молодых людей. Они выкрикивали оскорбления в адрес Умалы. Не исключено, что среди них были родственники жертв внесудебных расправ.
    Умала возглавляет националистический блок «За единство Перу» (Union Por el Peru - UPP). Душой блока является движение «Этнокасерист», (по имени героя войны с Чили в 1879-1883 годах Андреса Авелино Касереса). Идеологию этнокасеризма придумал папа подполковника в отставке – Исаак Умала и заразил этой идеологией своих детей, а их у него восемь. Этнокасеристы говорят от имени коренного населения страны, индейцев, которые, по мнению Умылы и его товарищей, находятся в самом угнетенном состоянии по вине США; выступают за объединение Перу и Боливии, что некоторые понимают как призыв к воссозданию империи инков. Исаак Умала, папа кандидата, предлагает сделать полноправными гражданами лишь потомков инков. Ольянта Умала настроен не так радикально: «Когда я говорю о государстве Тавантинсую (Tawantinsuyu), я имею в виду не империю, но интеграцию андских народов в единое национальное государство». У Перу и Боливии одна история, общий язык, одинаковые проблемы, объясняет Умала. «Эти народы живут врозь всего 180 лет, а до того – 1500 лет жили вместе. Как же не мечтать о воссоединении. Как единое государство мы были бы очень сильны!» - восклицает кандидат в президенты.
    Правда, низам Умала наверняка понравился не только и не столько за рассуждения об истории инков. Ведь главное для них то, что Умала обещает ликвидировать бедность. Адепты «вашингтонского консенсуса» во всех странах применяют один и тот же «рецепт счастья», который заключается в массовой приватизации, коммерциализации социальной сферы открытие национальных рынков для транснациональных корпораций. В начале XXI века стало очевидным, что реализация этого рецепта приводит в Латинской Америке к усилению нищеты подавляющего большинства населения, и поэтому на это континенте с вашингтонским консенсусом согласны далеко не все.
    В Перу, как и во многих странах региона, экономический рост последних лет не привел к снижению безработицы, доходы населения росли медленнее, чем ВВП. По данным World Economic Outlook, за период с 1985 по 2004 год средний темп роста экономики Латинской Америки составил 2,6% (по сравнению с 3,5% в мире в целом и 7% - в Азии). Доля перуанцев, живущих за чертой бедности, практически не снижалась и составила в 2004 году 54,7%. В Боливии за чертой бедности - 62%, в Мексике, где в этом году также предстоят президентские выборы, - 37%. «Латинская Америка и страны Карибского бассейна остаются континентом с наибольшим разрывом между богатыми и бедными в мире», - говорится в отчете Всемирного экономического форума по конкурентоспособности Латинской Америки. Именно поэтому сегодня по Латинской Америке прокатывается волна нового популизма. Конечно, бразильский его вариант существенно отличается от перуанского и боливийского, но корни это популизма одни – протест народов против неолиберальной модернизации под контролем США и ТНК.
    Умала, как Моралес и Чавес, обещает провести ревизию приватизации национальной собственности, высказывается против «всеамериканской зоны свободного рынка», ратует за национализацию природных ресурсов и суверенитет Перу. После первого тура выборов Умала заявил в интервью телевизионной компании «Телесур», что, хотя перуанская экономика развивается успешно, это не отражается на благосостоянии народа, «поскольку ее блага присвоены меньшинством населения».
    По словам Умалы, он и его сторонники являются «альтернативой неолиберальной модели развития, которая разрушает перуанские семьи. Мы будем работать над возвращением природных ресурсов страны, отданных в распоряжение иностранцев, и добиваться развития во всех сферах». И этого немудрящего набора обещаний оказалось вполне достаточно, чтобы набрать в первом туре 30, 2 % голосов, обойдя ближайшего конкурента, представителя правого союза «Национального единства» почти на 6 процентов.
    Экономическая либерализация в Латинской Америке привела к обострению старых болезней. Буржуазии никогда не понять, что экономика – это не только цифры роста ВВП и показатели котировок; это – люди, и, проводя модернизацию, нужно учитывать особенности региона. Буржуазия этого не понимает, поэтому на почве социального недовольства появляются политики, вроде популиста Умалы. А это чревато тем, что демократия, выстраданная народами Латинской Америки, погубит сама себя. Но будем надеяться, что трудящиеся разрушат капитализм раньше, чем демократию погубят популисты-диктаторы.

http://ro1917.b13.su/content/view/48/109/

к оглавлению 

Rambler's Top100