Уго Чавес: революционер на троне
Президент Венесуэлы Уго Чавес - один из самых скандальных политиков в современном мире. В то время, когда все настойчиво "прощаются с социализмом", он полагает, что строит свой, так называемый "боливарианский социализм". И еще. Уго Чавес считается первым государственным деятелем с конца 1920-х, который публично заявил о приемлемости идей Троцкого в построении социалистического общества.
На переломе эпох
Что бы сейчас ни говорили и ни писали об Уго Чавесе, его приход к власти в Венесуэле вызвал лавинообразный процесс полевения режимов в Латинской Америке. В одной за другой странах этого континента к власти начали приходить президенты и правительства, исповедующие левую идеологию. Сначала Венесуэла, затем Бразилия, Аргентина, Уругвай, Боливия и отчасти Чили. Этот очевидный феномен породил среди политологов огромную дискуссию. Например, Альваро Варгас Льоса, директор Центра глобального развития Независимого института (Калифорния), заявил, что речь в данном случае идет о возрождении в Латинской Америке националистического популизма левого толка. А директор Института Латинской Америки РАН Владимир Давыдов объяснял эту ситуацию как своеобразную реакцию континента на идущие процессы глобализации, при которых многие страны континента стали опасаться оказаться на задворках мировой истории. Поэтому, по мнению ученого, идет борьба за место под солнцем под флагом левых настроений.
О более конкретных причинах появления таких настроений политологи вроде бы единодушны. Вторая половина 1980-х и 1990-е годы оказались для Латинской Америки временем, когда стали уходить в прошлое военные режимы. Однако неолиберальные экономические реформы, начатые военными диктатурами, не только не прекратились, но, напротив, были продолжены новыми, демократическими правительствами. Не случайно в России в начале 90-х годов в моду стали входить латиноамериканские реформаторы, которые якобы сумели превратить "пылающий континент" в "континент приватизирующийся". Проблема заключалась только в том, что для большинства населения эти реформы как в Латинской Америке, так и в России обернулись резким снижением жизненного уровня. А рост экспорта сопровождался обрушением внутреннего рынка. Поэтому неудивительно, что к концу 1990-х Латинская Америка вновь была охвачена бунтами и революциями. Всеобщее возмущение против неолиберализма привело к ошеломляющему успеху новых левых партий, которые уже выступали не под революционными, а под реформистскими знаменами. Но фактом стало то, что вновь для большинства народа победа новых левых не приносила никаких перемен. Уругвайские и бразильские политики, разоблачавшие неолиберализм , придя к власти, сами начали проводить прежний курс. Исключением же стал только Уго Чавес.
Так что в нынешней Латинской Америке "левые - левым" - рознь. Поэтому определить идеологическую идентификацию воззрений президента Венесуэлы и лидеров других левых режимов в Латинской Америке чрезвычайно важно, поскольку не ровен час, когда между ними появятся такие отношения, которые будут напоминать отношения коммунистов СССР эпохи Сталина с немецкими социал-демократами начала тридцатых.
Считается, что Чавес принял революционное лидерство в регионе от Фиделя Кастро. Между прочим, самое любимое воспоминание венесуэльского лидера связано с его беседой с Фиделем, состоявшейся в то время, когда весь мир обсуждал, что будет с Кубой после смерти патриарха. "Если я умру, это не страшно, - якобы сказал кубинский лидер своему младшему венесуэльскому брату. - Социализм на Кубе прочен, а вот ты обязан жить. Что будет, если ты умрешь?"
Эту, по всей вероятности, правдивую историю Чавес рассказывал своему народу много раз. Но при этом он не уточнял, о каком "социализме" идет речь - о типе кубинского или о каком-то новом варианте "социализма XXI века", о котором политологи имеют смутное представление. Если судить по словам самого Чавеса, "происходящие в настоящее время события в Венесуэле являются частью процесса переосмысления социалистического теоретического наследия, который займет продолжительное время". Однако следует отметить, что ему, как когда-то и Дэн Сяо Пину, неважно, какого цвета кошка, главное, чтобы она мышей ловила. И для Уго Чавеса не имеет принципиального значения, как политологи пытаются классифицировать его преобразования - главное, чтобы они отвечали интересам большей части населения.
Важно то, что "революция в Венесуэле", как и все другие революции в мире, начиная с конца XVIII века, тяготеют к внешней "миссионерской миссии". Поэтому в случае устойчивого успеха в избранном реформаторском курсе Венесуэла в принципе способна вновь превратить Латинскую Америку в "пылающий континент". Совсем не случайно, что, несмотря на объединяющий латиноамериканские страны антиамериканизм, многие соседи Венесуэлы высказывают свое беспокойство по поводу некоторых аспектов политики Чавеса.
Потомственный революционер
Что знал мир о Венесуэле до прихода к власти Уго Чавеса? Разве что о рекордах по числу "мисс Вселенная", количестве запасов нефти и коррупции на всех уровнях власти и быта. Подсчитано, что экспорт нефти только в период с 1960-го по 1998 год дал венесуэльской казне сумму, равную пятнадцати планам Маршалла. Несмотря на это, семь из каждых десяти венесуэльцев оставались за чертой бедности. Традиционно в Латинской Америке у власти находятся представители национальных элит. Так что по всему раскладу Уго Чавесу, индейцу, в будущем ничего не светило. Однако не все так просто, как кажется на первый взгляд.
Его предок по материнской линии был активным участником Гражданской войны 1859-1863 годов, сражался под руководством народного вождя Эсекиеля Саморы. Мать Чавеса надеялась, что сын будет священником, а он стал военным. В 1975 году в звании младшего лейтенанта окончил Военную академию Венесуэлы. Некоторые утверждают, что именно во время учебы Чавес организовал со своими единомышленниками подпольную организацию COMACATE (аббревиатура, составленная из первых и вторых букв в названиях средних и младших офицерских чинов). Позднее эта организация была преобразована в Революционное боливарианское движение, названное в честь героя латиноамериканской войны за независимость Симона Боливара.
А дальше была только борьба. Впервые мир и Венесуэла услышали о Чавесе 3 февраля 1992 года, когда на центральных улицах Каракаса и других городов страны появились танки. Во главе восставших находился до сих пор никому не известный подполковник парашютно-десантных войск Уго Чавес. На голове его был красный берет. Цель этой операции - свержение правительства, "потому что было необходимо положить конец коррупции, неолиберальным реформам и использованию вооруженных сил против народа Венесуэлы". Но тогда переворот не удался.
Два следующих года Чавес провел в тюрьме. Когда же он в результате амнистии был освобожден, то его встречали на улицах тысячи сторонников в красных беретах . Вскоре было создано "Движение V республика". В декабре того же года Чавес впервые побывал на Кубе. Выступая в Гаванском университете, он огласил свои революционные принципы. А на парламентских выборах в ноябре 1998-го поддержавшая Чавеса коалиция завоевала 76 из 189 мест в Палате депутатов и 17 из 48 мест в Сенате.
Однако вскоре группа военных во главе с мэром Каракаса А.Пена и командующим сухопутными войсками Э.Васкесом попытались свергнуть Уго Чавеса. Но военный переворот провалился. 4 декабря 2006 года Чавес одержал триумфальную победу на очередных президентских выборах. 18 января 2007 года парламент Венесуэлы в условиях бойкота оппозиции проголосовал за закон, предоставляющий Чавесу чрезвычайные законодательные полномочия на полтора года. Этот срок был отведен президенту на проведение национализации ключевых секторов экономики, перехода к государству контрольного пакета акций иностранных нефтяных компаний, действующих в районе реки Ориноко. Именно такие преобразования, по мысли Чавеса, позволят построить в Венесуэле "социализм XXI века".
Курсом реформ
Темпы и направленность преобразований, осуществляемых Уго Чавесом и его соратниками в Венесуэле, не имеют аналогов в наши времена. В 2007 году все месторождения нефти в стране были поставлены под государственный контроль, а западные компании Exxon Mobil и ChonocoPhilips, отказавшиеся работать на новых условиях, вынуждены были покинуть венесуэльский рынок. Также национализации были подвергнуты другие стратегические отрасли, такие, как энергетика и телекоммуникации.
3 апреля 2008 года Уго Чавес объявил о национализации цементной промышленности страны и заявил, что правительство Венесуэлы не будет более терпеть, чтобы частные компании экспортировали цемент, необходимый для ликвидации дефицита жилья в стране. 9 апреля 2008 года правительство приняло решение национализировать крупнейший металлургический комбинат страны Sidor.
1 мая 2008 года указом президента в Венесуэле установлен самый высокий уровень минимальной заработной платы в Латинской Америке - 372 доллара. Повышение на 30% заработной платы касается более 5 миллионов рабочих и служащих, на что ежегодно из бюджета страны будет выделяться свыше 2,5 миллиарда долларов. Уго Чавес заявил, что это стало возможным благодаря социалистическому характеру боливарианской революции. Президент Венесуэлы указал, что когда страной руководило прокапиталистическое правительство, повышение зарплаты трудящимся никогда не превышало 2%. Отменены вступительные экзамены в высшие учебные заведения, готовится денежная реформа, идет смена государственной символики.
Все это обставляется многочасовыми публичными выступления президента. Венесуэльцам в массе своей импонирует его политика. Когда Чавес выступает на многотысячных митингах, то часто подобное действие постепенно переходит в спектакль- люди начинают танцевать сальсу, петь песни. Да и вообще, не приведи Боже попасться Чавесу на язык. Выступая на 61-й сессии Генеральной ассамблеи ООН в Нью-Йорке, Чавес сделал несколько энергичных движений носом, как будто учуял неприятный запах, и глядя на президента США Джорджа Буша, заявил, что чувствует "запах дьявола". Президент Венесуэлы написал даже письмо королю Испании Хуану Карлосу, которому пригрозил "историческим возмездием" за все то, что сделала Испания в Латинской Америке в период ее колонизации.
Чавесом восторгаются и ненавидят, любят и презирают, у него много друзей и не меньше врагов. Он политик, революционер , человек, желающий преобразовать и свою страну, и весь мир. Что ж, в России про таких говорят: "Или грудь в крестах, или…".
