Гуманитарная кафедра

Человек и общество


Источники к курсу "Человек и общество"

    Лев Николаевич Толстой (1828-1910)- классик мировой и русской литературы, гуманист, глубокий религиозный и моральный мыслитель. Философские взгляды Толстого нередко подвергались тенденциозной критике со стороны таких оппонентов, как Плеханов, Розанов, Ленин, Илъин, богословов православной церкви и других, - однако несомненно то что, философия Толстого затрагивает темы, важные для любого человека, и потому актуальна.
   В мировоззрении Толстого можно наблюдать эволюцию нравственно-религиозных поисков на путях неортодоксального христианства, близкого "либеральной теологии" и ориентализму. Инспирируемый Шопенгауэром интерес Толстого к буддизму, как учению, содержащему близкие ему идеи мира, добра и любви, ко всем мировым религиям и деноминациям христианства, предположительно дал начало новому общественному движению XX века - "новому религиозному сознанию" и новому направлению мистической философии - теософии, которое пыталось соединить мудрость Запада и. Востока (Рерихи, Д.Андреев, Блаватская).
   Язык философских произведений Толстого намеренно предельно прост. Он хочет быть понятым народом, простыми людьми, чьи представления о добре и справедливости, чья трудовая мораль становится основанием его философской доктрины. Наиболее полно мировоззренческое кредо мыслителя представлено в таких работах, как "Исповедь", "В чем моя вера", "Царство божие - внутри пас", "Путь жизни".
   
   Ниже приводятся отрывки из произведений Л.Н.Толстого "Исповедь" и "Путь жизни". Тексты цитируются по кн.:
   1. Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: В 90 т. Т. 23. М., 1940.
   2. Толстой Л.Н. Путь жизни. М., 1993.

    Разумное знание привело меня к тому, что жизнь бессмысленна, жизнь моя остановилась, и я хотел уничтожить себя. Оглянувшись на людей, на все человечество, я увидал, что люди живут и утверждают, что знают смысл жизни. На себя оглянулся: я жил, пока знал смысл жизни. Как другим людям, так и мне смысл жизни и возможность жизни давала вера.
   Оглянувшись дальше на людей других стран, на современных мне и на отживших, я увидал одно и то же. Где жизнь, там вера, с тех пор как есть человечество, дает возможность жить, и главные черты веры везде и всегда одни и те же.
   Какие бы и кому бы ни давала ответы какая бы то ни было вера, всякий ответ веры конечному существованию человек придает смысл бесконечного, - смысл, не уничтожаемый страданиями, лишениями и смертью. Значит - в одной вере можно найти смысл и возможность жизни. И я понял, что вера в самом существенном своем значении не есть только "обличение вещей невидимых" и т.д., не есть откровение (это есть только описание одного из признаков веры), не есть только отношение человека к Богу (надо определить веру, а потом Бога, а не через Бога определять веру), не есть только согласие с тем что сказали человеку, как чаще всего понимается вера, - вера есть знание смысла человеческой жизни, вследствие которого человек не уничтожает себя, а живет. Вера есть сила жизни. Если человек живет, то он во что-нибудь да верит. Если б он не верил, что для чего-нибудь надо жить, то он бы не жил. Если он не видит и не понимает призрачности конечного, он верит в это конечное; если он понимает призрачность конечного, он должен верить в бесконечное. Без веры нельзя жить (1.35).

   Значение слов: "Вы слышали, что сказано, око за око, зуб за зуб. А Я говорю вам: не противься злому. И кто ударит тебя" и т.д. совершенно ясно и не требует никаких разъяснений и толкований. Нельзя не понимать, что слова эти значат то, что Христос, отвергая прежний закон насилия: "око за око и зуб за зуб" отвергает этим и все то устройство мира, которое основывается на этом законе, и устанавливает новый закон любви ко всем без различия людям, устанавливает этим самым новое устройство мира, основанное уже не на насилии, а на законе любви ко всем без различия людям. И вот одни люди, поняв это учение во всем его истинном смысле и предвидя, вследствие применения к жизни этого учения, уничтожение всех тех выгод и преимуществ, которыми они пользовались и пользуются, распяли Христа и потом распинали и до сих пор распинают Его учеников. Другие же люди также поняв учение в его истинном смысле, шли и идут на распятие, все ближе и ближе подвигая время нового устройства мира на законе любви.

   Учение о непротивлении злу насилием не есть какой-либо новый закон, а есть только указание на неправильно допускаемое людьми отступление от закона любви, есть только указание на то, что всякое допущение насилия против ближнего, во имя ли возмездия и предполагаемого избавления себя или ближнего от зла, несовместимо с любовью.
   Ничто не мешает улучшению жизни людей, как то, что они хотят улучшить свою жизнь делами насилия. Насилие же людей над людьми более всего отвлекает людей от того одного, что может улучшить их жизнь, а именно от того, чтобы стараться самим становиться лучше.
   Только те люди, которым выгодно властвовать над другими людьми, могут верить в то, что насилие может улучшить жизнь людей. Людям же, не подпавшим этому суеверию, должно бы быть ясно видно, что жизнь людей может измениться к лучшему только от их внутреннего душевного изменения, а никак не от тех насилий, которые над ними делаются.

   Чем меньше человек доволен собою и своею внутренней жизнью, тем больше он проявляет себя во внешней, общественной жизни.
   Для того, чтобы не впадать в эту ошибку, человек должен внимать и помнить, что он так же не властен и не призван устраивать жизнь других, как и другие не властны и не призваны устраивать его жизнь, что он и все люди призваны только к одному своему внутреннему совершенствованию, в этом одном всегда властны и этим одним могут воздействовать на жизнь других людей.

    Люди очень часто живут дурно только оттого, что они заботятся о том, как устроить жизнь других людей, а не свою собственную. Им кажется, что своя жизнь только одна, а потому устройство ее не так важно, как устройство многих, всех жизней. Но они забывают при этом то, что в устройстве своей жизни они властны, а устраивать чужую жизнь они не могут.

   Если бы то время и те силы, которые расходуются людьми теперь на устроительство жизни людей, расходовались бы каждым на дело борьбы со своими грехами, то самое, чего желают достигнуть люди - наилучшее устройство жизни - было бы очень скоро достигнуто.

   Человеку дана власть только над самим собою. Только свою жизнь может устраивать человек так, как он считает хорошим и нужным. А почти все люди заняты тем, чтобы устраивать жизнь других людей, и из-за этой заботы об устройстве жизни людей сами подчиняются тому устройству, которое приготавливают для них другие люди.

   Устройство общей жизни людей посредством законов, поддерживаемых насилием, без внутреннего совершенствования, это все равно что перекладывание без извести из неотесанных камней на новый лад разваливающееся здание. Как ни клади, все не будет толка, и здание все будет разваливаться.

   Как много нужно для удержания государственного устройства извне посредством насилия и как мало нужно для уничтожения государственного насилия изнутри посредством разума; нужно только одно - признание суеверия суеверием.

   Когда мудреца Сократа спрашивали , где он родился, он говорил: на земле. Когда его спрашивали, какого он государства, он говорил: всемирного.
   Слова эти великие. Для того, чтобы человеку не пришлось ненавидеть людей и делать им зло только потому, что они живут в отмежеванной от нашей части земли и признают над бой власть тех, а не других людей, всякому человеку надо помнить, что границы земельные и разные власти - это дела людские, а что перед Богом мы все жители одной и той же земли и все под высшей властью не людской, а закона Божьего.

   Когда закон человеческий требует того, что противно закону божескому, человек не может и не должен повиноваться.

   Законы человеческие уже потому нельзя исполнять так же, как закон божеский, что закон божеский всегда один и тот же везде и для всех людей. Законы же человеческие не только одни в одном месте, а совсем другие в другом, но даже в одном государстве нынче такие, а завтра совсем другие.

   Ни один человек не может быть ни орудием, ни целью. В этом состоит его достоинство. И как он не может располагать собою ни за какую цену (что было бы противно его достоинству), так же не имеет он права распоряжаться жизнями других людей, то есть он обязан в действительности признать достоинство человеческого знания в каждом человеке и потому должен выражать это уважение к каждому человеку.

   Суеверие насильнического устройства до такой степени укоренилось в нашем обществе, что постоянно слышишь от людей то, что они хотят служить людям, народу, хотят осчастливить его своим трудом, кто воспитывая, кто образовывая, просвещая, кто, что чаще всего, управляя им. Все эти люди делают то, о чем никто не просит их. Всех этих людей, как для их блага, так и для блага народа, можно просить только об одном: чтобы они заботились о себе, о своей душе и оставили бы в покое тот народ, которому они хотят служить с таким усердием.

   Для чего же разум у людей, если на них можно воздействовать только насилием?

   Люди - разумные существа и потому могут жить, руководясь разумом, и неизбежно должны заменить насилие свободным согласием. Всякое же насилие отдаляет это время.

   Странно! Человек возмущается злом, исходящим извне, от других, - тем, чего устранить он не может, а не борется со своим собственным злом, хотя это всегда в его власти.

   Учить людей можно тем, чтобы открывать им истину и показывать пример добра, а никак не тем, чтобы заставлять их силою делать то, что нам хочется.

   Когда бы люди захотели, вместо того, чтобы спасать мир, спасать себя; вместо того, чтобы освобождать человечество, себя освобождать, - как много бы они сделали для спасения мира и для освобождения человечества!

   Исполняя свое внутреннее назначение, живя для души, человек невольно и самым действительным образом служит улучшению общественной жизни.

   В молодых годах люди верят, что назначение человечества в постоянном совершенствовании и что возможно и даже легко исправить все человечество, уничтожить все пороки и несчастья. Мечты эти не смешны, а, напротив, в них гораздо больше истины, чем в суждениях старых, завязших в соблазнах людей, когда люди эти, проведшие всю жизнь не так, как это свойственно человеку, советуют людям ничего не желать, не искать, а жить, как животное.
   Ошибка мечтаний молодости только в том, что совершенствование себя, своей души юноши переносят на других.
   Делай дело своей жизни, совершенствуя и улучшая свою душу, и будь уверен, что только этим путем ты будешь самым плодотворным образом содействовать улучшению общей жизни (2.213-217).

   1) Для того, чтобы человеку хорошо прожить свою жизнь, ему надо знать, что он должен и чего не должен делать. Для того, чтобы знать это, ему надо понимать, что такое он сам и тот мир, среди которого он живет. Об этом учили во все времена самые мудрые и добрые люди всех народов. Учения эти все в самом главном сходятся между собою, сходятся и с тем, что говорят каждому человеку его разум и совесть. Учение это такое:
   2) Кроме того, что мы видим, слышим, ощупываем и про что знаем от людей, есть и такое, чего мы не видим, не слышим, не ощупываем и про что никто ничего не говорил нам, но что мы знаем лучше всего на свете. Это то, что дает нам жизнь и про что мы говорим "я".
   3) Это же невидимое начало, дающее нам жизнь, мы признаем и во всех живых существах и особенно живо в подобных нам существах - людях.
   4) Всемирное, невидимое начало это, дающее жизнь всему живому, сознаваемое нами в самих себе и признаваемое в подобных нам существах - людях, мы называем душою, само же в себе всемирное невидимое начало это, дающее жизнь всему живому, мы называем Богом.
   5) Души человеческие, отделенные телами друг от друга и от Бога, стремятся к соединению с тем, от чего они отделены, и достигают этого соединения с душами других людей любовью, с Богом - сознанием своей божественности. В этом все большем и большем соединении с душами других людей - любовью и с Богом - сознанием своей божественности заключается и смысл и благо человеческой жизни.
   6) Большее и большее соединение души человеческой с другими существами и Богом, и потому и большее и большее благо человека, достигается освобождением души от того, что препятствует любви к людям и сознанию своей божественности: грехи, то есть потворство похотям тела, соблазны, то есть ложные представления о благе, и суеверия, то есть ложныеучения, оправдывающие грехи и соблазны.
   7) Препятствующие соединению человека с другими существам и Богом грехи суть: грехи чревоугодия, т.е. объедения, пьянства,
   8) Грехи блуда, т.е. полового распутства.
   9) Грехи праздности, т. е. освобождения себя от труда, нужно для удовлетворения своих потребностей.
   10) Грехи корыстолюбия, т. е. приобретения и хранения имущества для пользования трудами других людей.
   11) И худшие из всех грехов, грехи разъединения с людьми: зависти, страха, осуждения, враждебности, гнева, вообще - недоброжелательства к людям. Таковы грехи, препятствующие соединению любовью души человеческой с Богом и другими существами.
   12) Привлекающие же людей к грехам соблазны, т.е. ложные представления об отношении людей к людям, суть: соблазны гордости, т.е. ложного представления о своем превосходстве над другими людьми.
   13) Соблазны неравенства, т.е. ложного представления о возможности деления людей на высших и низших.
   14) Соблазны устроительства, т.е. ложного представления о возможности и праве одних людей насилием устраивать жизнь других людей.
   15) Соблазны наказания, т.е. ложного представления о праве одних людей ради справедливости или исправления делать зло людям.
   16) И соблазны тщеславия, т.е. ложного представления о том, что руководством поступков человека могут и должны быть не разум и совесть, а людские мнения и людские законы.
   17) Таковы соблазны, привлекающие людей к грехам. Суеверия же, оправдывающие грехи и соблазны, суть: суеверие государства, суеверие церкви и суеверие науки.
   18) Суеверие государства состоит в вере в то, что необходимо и благотворно, чтобы меньшинство праздных людей властвовало над большинством рабочего народа.
   Суеверие церкви состоит в вере в то, что непрестанно уясняющаяся людям религиозная истина была раз навсегда открыта и что известные люди, присвоившие себе право учить людей истинной вере, находятся в обладании единой, раз навсегда выраженной религиозной этой истины.
   19) Суеверие науки состоит в вере в то, что единое, истинное и необходимое для жизни всех людей знание заключается то в тех случайно избранных из всей безграничной области знаний отрывках разных, большей частью ненужных знаний, которые в известное время обратили на себя внимание небольшого числа освободивших себя от необходимого для жизни труда людей и потому живущих безнравственной и неразумной жизнью.
   20) Грехи, соблазны и суеверия, препятствуя соединению души с другими существами и Богом, лишают человека свойственного ему блага, и потому для того, чтобы человек мог пользоваться этим благом, он должен бороться с грехами, соблазнами и суевериями. Для борьбы этой человек должен делать усилия.
   21) И усилия эти всегда во власти человека, во-первых, потому, что совершаются они только в настоящее мгновение, т.е. в той безвременной точке, в которой прошедшее соприкасается с будущим и в которой человек всегда свободен.
   22) Во-вторых, усилия эти во власти человека еще и потому, что они заключаются не в совершении каких-либо могущих быть неисполнимыми поступков, а только в воздержании, всегда возможном для человека: усилия воздержания от поступков, противных любви к ближнему и сознанию человеком в себе божественного начала,
   23) Усилия воздержания от слов, противных любви к ближнему и сознанию человеком в себе божественного начала.
   24) И усилия воздержания от мыслей, противных любви к ближнему и сознанию человеком в себе божественного начала.
   25) Ко всем грехам приводит человека потворство похотям тела, и потому для борьбы с грехами человеку нужны усилия воздержания от поступков, слов и мыслей, потворствующих похотям тела, т.е. усилия отречения от тела.
   26) Ко всем соблазнам приводит человека ложное представление о превосходстве одних людей над другими, и потому для борьбы с соблазнами человеку нужны усилия воздержания от возвышающих себя над другими людьми поступков, слов и мыслей, т. е, усилия смирения.
   27) Ко всем суевериям приводит человека допущение лжи, и потому для борьбы с суевериями человеку нужны усилия воздержания себя от противных истине поступков, слов и мыслей, т. е. усилия правдивости.
   28) Усилия самоотречения, смирения и правдивости, уничтожая в человеке препятствия к соединению любовью его души с другими существами и Богом, дают ему всегда доступное ему благо и потому то, что представляется человеку злом, есть только указание того, что человек ложно понимает свою жизнь и не делает того, что дает ему свойственное ему благо. Зла нет.
   29) Точно так же и то, что представляется человеку смертью, есть только для тех людей, которые полагают свою жизнь во времени. Для людей же, понимающих жизнь в том, в чем она действительно заключается, в усилии, совершаемом в настоящем для освобождения себя от всего того, что препятствует его соединению с Богом и другими существами, нет и не может быть смерти.
   30) Для человека, понимающего свою жизнь так, как он только и может быть понимаема, все большим и большим соединением своей души со всем живым любовью и сознанием своей божественности - с Богом, достигаемым только усилием в настоящем, не может быть вопроса о том, что будет с его душою после смерти тела. Душа не была и не будет, а всегда есть в настоящем. О том же, как будет сознавать себя душа после смерти тела, не дано знать человеку, да и не нужно ему.
   31) Не дано знать этого человеку для того, чтобы он душевные силы свои напрягал не на заботу о положении своей отдельной души в воображаемом другом, будущем мире, а только на достижение в этом мире, сейчас, вполне определенного и ничем не нарушаемого блага соединения со всеми живыми существами и с Богом. Не нужно же знать человеку того, что будет с его душою, потому, что если он понимает жизнь свою, как она и должна быть понимаема, как непрестанное все большее и большее соединение своей души с душами других существ и Богом, то жизнь его не может быть ничем иным, как только тем самым, к чему он стремится, т.е. ничем не нерушимым благом. (2.27-30)