Гуманитарная кафедра

история России


хрестоматия для
10-х классов

   Сведения византийских и арабских авторов о начальном периоде истории Древней Руси, пусть даже отрывочные и неполные, имеют для нас большое значение. Их впечатления позволяют реконструировать облик и деяния тех людей, усилиями которых создавалось Древнерусское государство. Конечно, многое из сообщаемого ими не следует принимать на веру, но отдельные интересные детали, приводимые этими авторами, дают нам представление о жизни Восточной Европы X в. и о характере взаимоотношений Киевской Руси со своими соседями.
   Ахмед Ибн-Фадлан был секретарем посольства, отправленного багдадским халифом к царю Волжской Булгарии в 921-922 гг. Булгары искали поддержки в борьбе с Хазарским каганатом у его традиционного противника, так что их царь выразил желание принять ислам. Рассказы Ибн-Фадлана подкупают своей непосредственностью и правдивостью, он относился весьма добросовестно к описанию всего того, что видел и слышал. Правда, текст его рассказа дошел до нас далеко не в полном виде и не свободен от искажений. Но его наблюдательность и интерес к самым разнообразным вопросам заслуживают уважения.
   Арабский географ Абу Али Ахмад Ибн-Русте из г. Исфахана в первой половине X в. составил свой труд "Книга дорогих ценностей". Хотя он был скорее компилятором, чем оригинальным писателем, это обстоятельство все же не лишает его произведения особого, присущего только ему значения. Сочинение Ибн-Русте - наиболее ранний из ныне известных вариантов целостного изложения свода географических данных о землях, граничащих с арабским миром, хотя отдельного раздела по Восточной Европе там не имеется, а относящийся к ней текст начинается упоминанием хазар.
   Сочинение византийского императора Константина VII Багрянородного "Об управлении империей", составленное в 948-952 гг. в качестве справочника-руководства для наследника престола, отличается большим обилием сюжетов и разнообразием жанров. В частности, оно содержит значительную долю сведений по истории Древней Руси. Это, конечно же, не случайность, ибо император Константин, по сведениям русских летописей, стал крестным отцом княгини Ольги, когда та принимала крещение в столице Византии. Сведения, подобранные Константином, и по внутренним и по внешнеполитическим вопросам достаточно поучительны и актуальны.
   Лев Диакон - один из крупнейших византийских авторов второй половины X в. В десяти книгах своей "Истории" он описал современные ему события внутренней и в особенности внешнеполитической жизни империи. Его повествование охватывает преимущественно 959-976 гг. Труд Льва Диакона, близкого к придворным кругам и весьма осведомленного автора, - ценный и интересный источник не только по истории Византийской империи, но и Болгарии и Древней Руси: балканские войны киевского князя Святослава в 968-971 гг. составляют один из основных сюжетов его сочинения. Сообщаемые им при этом сведения нередко уникальны.
   
   Вопросы:
   1. Какими чертами характеризует русов Ибн-Фадлан?
   2. Что можно сказать о верованиях русов по описанию Ибн-Фадлана?
   3. В чем состоят различия между русами и славянами по данным Ибн-Русте?
   4. К какому из известных Вам народов Северной и Восточной Европы X в. ближе всего подходит описание русов у Ибн-Русте?
   5. Как описывает отношения русов со славянами и печенегами Константин Багрянородный?
   6. Какие качества выделяет Лев Диакон в личности князя Святослава?
   7. Как оценивает Лев Диакон поведение русских воинов в бою?
   

   …На царе "славян" лежит дань, которую он платит царю хазар: от каждого дома в его государстве - шкуру соболя. Если прибудет корабль из страны хазар в страну "славян"[1], то царь выедет верхом и пересчитает то, что в нем имеется, и возьмет из всего этого десятую часть. А если прибудут русы или какие-нибудь другие люди из прочих племен с рабами, то царь, право же, выбирает для себя из каждого десятка голов одну голову…
   Он сказал: "Я видел русов, когда они прибыли по своим торговым делам и расположились у реки Атыл[2]. Я не видал людей с более совершенными телами, чем они. Они подобны пальмам, белокуры, красны лицом, белы телом. Они не носят ни курток[3], ни хафтанов[4], но у них мужчина носит кису[5], которой он охватывает один бок, причем одна из рук выходит из нее наружу. И при каждом из них имеется топор, меч и нож, причем со всем этим он никогда не расстается. Мечи их плоские, бороздчатые, франкские. И от края ногтей иного из них [русов] до его шеи имеется собрание деревьев, изображений картинок и тому подобного[6].
   А что касается их женщин, то на каждой их груди прикреплена коробочка, или из железа, или из серебра, или из меди, или из золота, или из дерева в соответствии с размерами денежных средств их мужей. И у каждой коробочки - кольцо, у которого нож, также прикрепленный на груди. На шеях у них мониста[7] из золота и серебра, так что если человек владеет десятью тысячами дирхемов[8], то он справляет своей жене один ряд мониста, а если владеет двадцатью тысячами, то справляет ей два ряда мониста, и таким образом каждые десять тысяч, которые он прибавляет к ним [дирхемам], прибавляют ряд мониста его жене, так что на шее иной из них бывает много рядов монист.
   Самым великолепным украшением считаются у них [русов] зеленые бусы из той керамики, которая бывает на кораблях[9]. Они делают для приобретения их исключительные усилия, покупают одну такую бусину за дирхем и нанизывают их в качестве ожерелий для своих жен.
   Дирхемы русов - серая белка без шерсти, хвоста, передних и задних лап и головы, а также соболи. Если чего-либо недостает, то от этого шкурка становится бракованной монетой. Ими они совершают меновые сделки, и оттуда их нельзя вывезти, так что их отдают за товар. Весов там не имеют, а только стандартные бруски металла. Они совершают куплю-продажу посредством мерной чашки…"
   …И как только их корабли прибывают к этой пристани[10], тотчас выходит каждый из них, неся с собою хлеб, мясо, лук, молоко, чтобы подойти к длинному воткнутому в землю бревну, у которого имеется лицо, похожее на лицо человека, а вокруг него маленькие изображения, а позади этих изображений длинные бревна, воткнутые в землю. Итак, он подходит к большому изображению и поклоняется ему, потом говорит ему: "О мой господь, я приехал из отдаленной страны, и со мною девушек столько-то и столько-то голов и соболей столько-то и столько-то шкур", - пока не назовет всего, что прибыло с ним из его товаров - "и я пришел к тебе с этим даром", - потом он оставляет то, что имел с собой перед этим бревном, - "итак, я желаю, чтобы ты пожаловал мне купца, имеющего многочисленные динары и дирхемы[11], чтобы он покупал у меня в соответствии с тем, что я пожелаю, и не прекословил бы мне ни в чем, что я говорю". Потом он уходит.
   Итак, если продажа для него будет трудна и пребывание его затянется, то он снова придет со вторым и третьим подарком, и если для него будет затруднительно добиться того, чего он хочет, он понесет к каждому из маленьких изображений подарок, попросит их о ходатайстве и скажет: "Эти - жены нашего господа, дочери его и сыновья его". Итак, он не перестает обращаться с просьбой то к одному изображению, то к другому, просить их, искать у них заступничества и униженно кланяться перед ними. Иногда же продажа пойдет для него легко и он продаст. Тогда он говорит: "Господь мой удовлетворил мою потребность, и мне следует вознаградить его". И вот он берет некоторое число овец или рогатого скота, убивает их, раздает часть мяса, а оставшееся несет и оставляет между тем большим бревном и стоящими вокруг него маленькими и вешает головы рогатого скота или овец на это воткнутое сзади в землю дерево. Когда же наступит ночь, придут собаки и съедят все это. И говорит тот, кто это сделал: "Господь мой уже стал доволен мною и съел мой дар".
   Если кто-либо из них заболел, то они разобьют для него палатку в стороне от себя, оставят его в ней, положат вместе с ним некоторое количество хлеба и воды и не приближаются к нему и не говорят с ним, особенно если он бедняк или невольник, но если это лицо, которое имеет толпу родственников и слуг, то люди посещают его во все эти дни и справляются о нем. Итак, если он выздоровеет и встанет, то возвратится к ним, а если он умрет, то они его сожгут. Если же он был невольник, они оставят его в его положении, так что его едят собаки и хищные птицы.
   Если они поймают вора или грабителя, то они поведут его к длинному толстому дереву, привяжут ему на шею крепкую веревку и подвесят его на нем навсегда, пока он не распадется на куски от ветров и дождей…
   …Один из обычаев царя русов тот, что вместе с ним в его очень высоком замке постоянно находятся четыреста мужей из числа богатырей, его сподвижников, причем находящиеся у него надежные люди из их числа умирают при его смерти и бывают убиты из-за него… Эти четыреста мужей сидят, а ночью спят у подножия его ложа. А ложе его огромно и инкрустировано драгоценными самоцветами… У него есть заместитель, который командует войсками, нападает на врагов и замещает его у его подданных…
   …В случае, если между двумя лицами возникнет ссора и спор, и их царь не в силах достигнуть примирения, он выносит решение, чтобы они сражались друг с другом мечами, и тот, кто окажется победителем, на стороне того и правда…
   …Хазары и их царь - все иудеи, а "славяне" и все, кто соседит с ними, находятся у него в покорности, и он обращается к ним, как к находящимся в рабстве, и они повинуются ему с покорностью.
   

   …Русы живут на острове, размер которого три дня пути в длину и в ширину. На острове - чащи, заросли, земля - сырая[12]. У них есть царь, называемый хакан русов. Русы - народ многочисленный. Они нападают на славян, подъезжают к ним на кораблях, высаживаются, забирают их в плен, везут в Хазаран[13] и Булгар и там продают. Они не имеют пашен, а питаются лишь тем, что привозят из земли славян. У русов - обычай оставлять в наследство имущество только дочери. Когда у них рождается сын, то он [рус] дарит новорожденному обнаженный меч, кладет его перед ребенком и говорит: "Я не оставлю тебе в наследство никакого имущества, и нет у тебя ничего, кроме того, что приобретешь этим мечом". Русы - один из разделов славян, они возят меха к Румскому морю[14], а отправляются до Хамлиджа, хазарской столицы, затем плывут по морю Горгана[15] и оттуда уже на верблюдах везут свои товары до Багдада; переводчиками им служат славянские евнухи. Русы называют себя христианами и платят подушную подать. Переплыв море Горгана, русы иногда направляются на Балх, оттуда в Мавераннахр[16] к кочевьям тогузов[17] и в Китай. И нет у них недвижимого имущества, ни деревень, ни пашен. Единственное их занятие - торговля соболями, белками и прочими мехами, которые они продают покупателям. Получают они назначенную цену деньгами и завязывают их в свои пояса. Они соблюдают чистоту своих одежд, их мужчины носят золотые браслеты. С рабами они обращаются хорошо и заботятся об их одежде, потому что торгуют [ими]. У них много городов, и живут они привольно. Гостям оказывают почет, и с чужеземцами, которые ищут их покровительства, обращаются хорошо, так же как и с теми, кто часто у них бывает, не позволяя никому из своих обижать или притеснять таких людей. Если же кто из них обидит или притеснит чужеземца, то помогают и защищают последнего.
   Мечи у них соломоновы[18]. И если какое-либо их племя [род] поднимается [против кого-либо], то вступаются они все. И нет [тогда] между ними розни, но выступают единодушно на врага, пока его не победят.
   И если один из них возбудит дело против другого, то зовет его на суд к царю, перед которым они и препираются. Когда же царь произнес приговор, исполняется то, что он велит. Если же обе стороны недовольны приговором царя, то по его приказанию дело решается мечами, и чей из мечей острее, тот и побеждает. На этот поединок родственники [обеих сторон] приходят вооруженными и становятся. Затем соперники вступают в бой, и кто одолеет противника, выигрывает дело.
   Есть у них знахари[19], из которых иные повелевают царем, как будто бы они их [русов] начальники. Случается, что они приказывают принести жертву творцу их тем, чем они пожелают: женщинами, мужчинами, лошадьми. И если знахари приказывают, то не исполнить их приказания никак невозможно. Взяв человека или животное, знахарь накидывает ему на шею петлю, вешает жертву на бревно и ждет, пока она не задохнется, и говорит, что это жертва богу.
   Они храбры и мужественны, и если нападают на другой народ, то не отстают, пока не уничтожат его полностью. Побежденных истребляют или обращают в рабство. Они высокого роста, статные и смелые при нападениях. Но на коне смелости не проявляют, и все свои набеги и походы совершают на кораблях.
   [Русы] носят широкие шаровары, на каждые из которых идет сто локтей материи. Надевая такие шаровары, собирают их в сборку у колен, к которым затем и привязывают; русы носят шапки со спущенными по затылку хвостами.
   Все они постоянно носят мечи, так как мало доверяют друг другу, и коварство между ними - обычное явление. Если кому из них удается приобрести хоть немного имущества, то родной брат или товарищ его тотчас начнет ему завидовать и пытаться его убить или ограбить.
   Когда у них умирает кто-либо из знатных, ему выкапывают могилу в виде большого дома, кладут его туда, и вместе с ним кладут в ту же могилу его одежду и золотые браслеты, которые он носил. Затем опускают туда множество съестных припасов, сосуды с напитками и чеканную монету. Наконец, в могилу кладут живую любимую жену покойника. После этого отверстие закладывают, и жена умирает в заключении.
   Одежда русов и славян из льна. Русы делятся на три разряда: Куйаба[20], Салавийа[21], Арса[22]; особенно страшен разряд Арса; в страну Арса никто не проникает, так как они убивают всякого иноземца, кто вступил на их землю. Сами русы-арса спускаются вниз по реке[23] для торговли, но никому ничего не сообщают ни о себе, ни о своих товарах, никого не допускают в свою страну. Русы сжигают своих покойников вместе с женами; некоторая часть русов хоронит покойников стоя. Русы бреют бороды, а некоторые завивают. К востоку от области русов находится гора печенегов, к югу - река Рута[24], к западу - славяне, к северу - безлюдные земли севера…
   …От печенегов до славян десять дней пути по лесам и трудным дорогам. Славяне - народ многочисленный, живут в лесах по равнине. У славян мед употребляется вместо винограда, у них развито пчеловодство. У славян свиньи так же многочисленны, как [у мусульман] овцы. Когда умирает славянин, его труп сжигают, вместе с покойным бросают в огонь его жену, при этом совершают тризну и веселятся. Славяне поклоняются огню или быку. Славяне сеют просо; при наступлении времени жатвы они кладут зерно в сито и, обращаясь к нему, произносят молитву. Есть у них разного рода лютни, гусли и свирели[25]. Их свирели длиной в два локтя, лютня же их восьмиструнная. Хмельной напиток славян из меда, у некоторых до сотни сосудов этого медового вина. У славян мало вьючного скота, лошадей; они носят рубахи и надевают на ноги сафьяновые сапоги; их вооружение: копье, щит, пики, меч, кольчуга. Славяне строят подземные сооружения, в которых спасаются зимой от сильного холода или от нападения мадьяр[26]. Царь славян берет дань платьем. Славяне подвергают суровому наказанию виновных в воровстве и прелюбодеянии. К востоку от славян живут внутренние булгары и русы, к югу - Румское море, к западу и северу - безлюдные пустыни севера…
   

   …Пачинакиты[27] стали соседними и сопредельными также росам, и частенько, когда у них нет мира друг с другом, они грабят Росию, наносят ей значительный вред и причиняют ущерб.
   И росы озабочены тем, чтобы иметь мир с пачинакитами. Ведь они покупают у них коров, коней, овец и от этого живут легче и сытнее, поскольку ни одного из упомянутых выше животных в Росии не водилось[28]. Но и против удаленных от их пределов врагов росы вообще отправляться не могут, если не находятся в мире с пачинакитами, так как пачинакиты имеют возможность - в то время, когда росы удалятся от своих [семей], - напав, все у них уничтожить и разорить. Поэтому росы всегда питают особую заботу, чтобы не понести от них вреда, ибо силен этот народ, привлекать их к союзу и получать от них помощь, так чтобы от их вражды избавляться и помощью пользоваться.
   И у царственного сего града ромеев[29], если росы не находятся в мире с пачинакитами, они появиться не могут, ни ради войны, ни ради торговли, ибо, когда росы с ладьями приходят к речным порогам[30] и не могут миновать их иначе, чем вытащив свои ладьи из реки и переправив, неся на плечах, нападают тогда на них люди этого народа пачинакитов и легко - не могут же росы двум трудам противостоять - побеждают и устраивают резню…
   …Приходящие из внешней Росии[31] в Константинополь моноксилы[32] являются одни из Немогарда[33], в котором сидел Сфендослав, сын Ингора[34], архонта Росии, а другие из крепости Милиниски[35], из Телиуцы[36], Чернигоги[37] и из Вусеграда[38]. Итак, все они спускаются рекою Днепр и сходятся в крепости Киоава[39], называемой Самватас. Славяне же, их пактиоты[40], а именно: кривитеины[41], лендзанины[42] и прочие Славинии[43] - рубят в своих горах[44] моноксилы во время зимы и, снарядив их, с наступлением весны, когда растает лед, вводят в находящиеся по соседству водоемы. Так как эти [водоемы] впадают в реку Днепр, то и они из тамошних мест входят в эту самую реку и отправляются в Киову. Их вытаскивают для [оснастки] и продают росам. Росы же, купив одни эти долбленки и разобрав свои старые моноксилы, переносят с тех на эти весла, уключины и прочее убранство… снаряжают их. И в июне месяце, двигаясь по реке Днепр, они спускаются в Витичеву, которая является крепостью-пактиотом росов, и, собравшись там в течение двух-трех дней, пока соединятся все моноксилы, тогда отправляются в путь и спускаются по названной реке Днепр. Прежде всего, они приходят к первому порогу, нарекаемому Эссупи, что означает по-росски и по-славянски "Не спи". Порог [этот] столь же узок, как пространство циканистирия[45], а посередине его имеются обрывистые высокие скалы, торчащие наподобие островков. Поэтому набегающая и приливающая к ним вода, низвергаясь оттуда вниз, издает громкий страшный гул. Ввиду этого росы не осмеливаются проходить между скалами, но, причалив поблизости и высадив людей на сушу, а прочие вещи оставив в моноксилах, ощупывая своими ногами [дно, волокут их], чтобы не натолкнуться на какой-либо камень. Так они делают, одни у носа, другие посередине, а третьи у кормы, толкая [ее] шестами, и с крайней осторожностью они минуют этот первый порог по изгибу у берега реки. Когда они пройдут этот первый порог, то снова, забрав с суши, прочих, отплывают и приходят к другому порогу, называемому по-росски Улворси, а по-славянски Островунипрах, что значит "Островок порога". Он подобен первому, тяжек и трудно проходим. И вновь, высадив людей, они проводят моноксилы, как и прежде. Подобным же образом минуют они и третий порог, называемый Геландри, что по-славянски означает "Шум порога", а затем так же - четвертый порог, огромный, нарекаемый по-росски Аифор, по-славянски же Неасит, так как в камнях этого порога гнездятся пеликаны[46]. Итак, у этого порога все причаливают к земле носами вперед, с ними выходят назначенные для несения стражи мужи и удаляются. Они неусыпно несут стражу из-за пачинакитов. А прочие, взяв вещи, которые были у них в моноксилах, проводят рабов в цепях по суше на протяжении шести миль, пока не минуют порог. Затем также одни волоком, другие на плечах, переправив свои моноксилы по сю сторону порога, столкнув их в реку и внеся груз, входят сами и снова отплывают. Подступив же к пятому порогу, называемому по-росски Варуфорос, а по-славянски Вулнипрах, ибо он образует большую заводь[47], и переправив опять по излучинам реки свои моноксилы, как на первом и на втором пороге, они достигают шестого порога, называемого по-росски Леанди, а по-славянски Веручи, что означает "Кипение воды", и преодолевают его подобным же образом. От него они отплывают к седьмому порогу, называемому по-росски Струкун, а по-славянски Напрези, что переводится как "Малый порог". Затем достигают так называемой переправы Крария, через которую переправляются херсониты, [идя] из Росии, и пачинакиты на пути к Херсону. Эта переправа имеет ширину ипподрома[48], а длину, с низа до того [места], где высовываются подводные скалы, - насколько пролетит стрела пустившего ее отсюда дотуда. Ввиду чего к этому месту спускаются пачинакиты и воюют против росов. После того, как пройдено это место, они достигают острова, называемого Св. Григорий[49]. На этом острове они совершают свои жертвоприношения, так как там стоит громадный дуб: приносят в жертву живых петухов, укрепляют они и стрелы вокруг [дуба], а другие - кусочки хлеба, мясо и что имеет каждый, как велит их обычай. Бросают они и жребий о петухах: или зарезать их, или съесть, или отпустить их живыми. От этого острова росы не боятся пачинакита[50], пока не окажутся в реке Селина[51]. Затем, продвигаясь таким образом от [этого острова] до четырех дней, они плывут, пока не достигают залива реки, являющегося устьем, в котором лежит остров Св. Эферий[52]. Когда они достигают этого острова, то дают там себе отдых до двух-трех дней. И снова они переоснащают свои моноксилы всем тем нужным, чего им недостает: парусами, мачтами, кормилами, которые они доставили [с собой]. Так как устье этой реки является, как сказано, заливом и простирается вплоть до моря, а в море лежит остров Св. Эферий, оттуда они отправляются к реке Днестр и, найдя там убежище, вновь там отдыхают. Когда же наступит благоприятная погода, отчалив, они приходят в реку, называемую Аспрос[53], и, подобным же образом отдохнувши и там, снова отправляются в путь и приходят в Селину, в так называемый рукав реки Дунай. Пока они не минуют реку Селина, рядом с ними следуют пачинакиты. И если море, как это часто бывает, выбросит моноксил на сушу, то все [прочие] причаливают, чтобы вместе противостоять пачинакитам. От Селины же они не боятся никого, но, вступив в землю Булгарии, входят в устье Дуная. От Дуная они прибывают в Конопу[54], а от Конопы - в Констанцию[55]… к реке Варна[56]; от Варны же приходят к реке Дичина[57]. Все это относится к земле Булгарии. От Дичины они достигают области Месемврии[58] - тех мест, где завершается их мучительное и страшное, невыносимое и тяжкое плавание. Зимний же и суровый образ жизни тех самых росов таков. Когда наступит ноябрь месяц, тотчас их архонты[59] выходят со всеми росами из Киава и отправляются в полюдия, что именуется "кружением", а именно - в Славинии вервианов[60], другувитов[61], кривичей, севериев[62] и прочих славян, которые являются пактиотами росов. Кормясь там в течение всей зимы, они снова, начиная с апреля, когда растает лед на реке Днепр, возвращаются в Киав. Потом так же, как было рассказано, взяв свои моноксилы, они оснащают [их] и отправляются в Романию[63]…
   

   …Патрикий[64] Калокир[65], посланный к тавроскифам[66] по его[67] царскому приказу, прибыл в Скифию, завязал дружбу с катархонтом тавров[68], совратил его дарами и очаровал льстивыми речами - ведь все скифское племя необычайно корыстолюбиво, в высшей степени алчно, падко и на подкупы, и на обещания. Калокир уговорил его собрать сильное войско и выступить против мисян[69] с тем, чтобы после победы над ними подчинить и удержать страну для собственного пребывания, а ему помочь против ромеев в борьбе за овладение престолом и ромейской державой[70]. За это Калокир обещал ему огромные, несказанные богатства из царской сокровищницы.
   Выслушав слова Калокира, Сфендослав[71] (таким именем он назывался у тавров) не в силах был сдержать своих устремлений: возбужденный надеждой получить богатство, видя себя во сне владетелем страны мисян, он, будучи мужем горячим и дерзким, да к тому же отважным и деятельным, поднял на войну все молодое поколение тавров. Набрав, таким образом, войско, состоявшее, кроме обоза, из шестидесяти тысяч[72] цветущих здоровьем мужей, он вместе с патрикием Калокиром, с которым соединился узами побратимства, выступил против мисян.
   Узнав, что Сфендослав уже подплывает к Истру[73] и готовится к высадке на берег, мисяне собрали и выставили против него фалангу в тридцать тысяч вооруженных мужей. Но тавры стремительно выпрыгнули из челнов, выставили вперед щиты, обнажили мечи и стали направо и налево поражать мисян. Те не вытерпели первого же натиска, обратились в бегство и постыдным образом заперлись в безопасной крепости своей Дористоле[74]…
   …Сфендослав очень гордился своими победами над мисянами; он уже прочно овладел их страной и весь проникся варварской наглостью и спесью. Объятых ужасом испуганных мисян он умерщвлял с врожденной жестокостью: говорят, что, с бою взяв Филиппополь[75], он со свойственной ему бесчеловечной свирепостью посадил на кол двадцать тысяч[76] оставшихся в городе жителей и тем самым смирил и обуздал всякое сопротивление и обеспечил покорность. Ромейским послам Сфендослав ответил надменно и дерзко: "Я уйду из этой богатой страны не раньше, чем получу большую денежную дань и выкуп за все захваченные мною в ходе войны города и за всех пленных. Если же ромеи не захотят заплатить то, что я требую, пусть тотчас же покинут Европу, на которую они не имеют права, и убираются в Азию, а иначе пусть и не надеются на заключение мира с тавроскифами"…
   …Получив известие об этих безумных речах, император[77] решил незамедлительно со всем усердием готовиться к войне, дабы предупредить нашествие Сфендослава и преградить ему доступ к столице… Император послал против них магистра Варду Склира[78] с надежным отрядом. Окружив скифов фалангой храбрейших воинов, Склир вступил в бой. Завязалось сражение, и росы отчаянно сопротивлялись, не показывая врагам спины; однако ромеи победили своим мужеством и военной опытностью и всех их перекололи. В этой битве погибло также множество мисян, сражавшихся на стороне врагов против ромеев, виновников нападения на них скифов. Сфенкелу[79] с немногими удалось спастись бегством. Он ушел к Сфендославу, но вскоре был убит, о чем я расскажу ниже. Так в течение двух дней был завоеван и стал владением ромеев город Преслава[80]…
   …Сфендослав, узнав о поражении у Преславы, испытывал огорчение и досаду. Он считал это плохим предзнаменованием для будущего, но, одержимый скифским безумием и кичась своими победами над мисянами, надеялся легко победить и войско ромеев.
   Сфендослав видел, что мисяне отказываются от союза с ним и переходят на сторону императора. Поняв по зрелом размышлении, что, если мисяне склонятся к ромеям, дела его закончатся плохо, он созвал около трехсот наиболее родовитых и влиятельных из их числа и с бесчеловечной дикостью расправился с ними - всех их он обезглавил, а многих других заключил в оковы и бросил в тюрьму. Затем, собрав все войско тавроскифов, - около шестидесяти тысяч[81], он выступил против ромеев…
   …Войска подошли к пространству, лежащему перед Дористолом, который принято называть также Дристрой. Тавроскифы плотно сомкнули щиты и копья, придав своим рядам вид стены, и ожидали противника на поле битвы. Император выстроил против них ромеев, расположив одетых в панцири всадников по бокам, а лучников и пращников позади, и, приказав им безостановочно стрелять, повел фалангу в бой…
   …Был между скифами Икмор, храбрый муж гигантского роста, первый после Сфендослава предводитель войска, которого скифы почитали по достоинству вторым среди них. Окруженный отрядом приближенных к нему воинов, он яростно устремился против ромеев и поразил многих из них. Увидев это, один из телохранителей императора, сын архига критян Анемас[82], воспламенился доблестью духа, вытащил висевший у него на боку меч, проскакал на коне в разные стороны и, пришпорив его, бросился на Икмора, настиг его и ударил мечом в шею - голова скифа, отрубленная вместе с правой рукой, скатилась на землю. Как только Икмор погиб, скифы подняли крик, смешанный со стоном, а ромеи устремились на них. Скифы не выдержали натиска противника; сильно удрученные гибелью своего предводителя, они забросили щиты за спины и стали отступать к городу, а ромеи преследовали их и убивали…
   …На другой день[83] на рассвете Сфендослав созвал совет знати, который на их языке носит название "комент"[84]. Когда они собрались вокруг него, Сфендослав спросил у них, как поступить. Одни высказали мнение, что следует поздней ночью погрузиться на корабли и попытаться тайком ускользнуть, потому что невозможно сражаться с покрытыми железными доспехами всадниками, потеряв лучших бойцов, которые были опорой войска и укрепляли мужество воинов. Другие возражали, утверждая, что нужно помириться с ромеями, взяв с них клятву, и сохранить таким путем оставшееся войско. Они говорили, что ведь нелегко будет скрыть бегство, потому что огненосные суда, стерегущие с обеих сторон проходы у берегов Истра, немедленно сожгут все их корабли, как только они попытаются появиться на реке.
   Тогда Сфендослав глубоко вздохнул и воскликнул с горечью: "Погибла слава, которая шествовала вслед за войском росов, легко побеждавшим соседние народы и без кровопролития порабощавшим целые страны, если мы теперь позорно отступим перед ромеями. Итак, проникнемся мужеством, которое завещали нам предки, вспомним о том, что мощь росов до сих пор была несокрушимой, и будем ожесточенно сражаться за свою жизнь. Не пристало нам возвращаться на родину, спасаясь бегством; мы должны либо победить и остаться в живых, либо умереть со славой, совершив подвиги, достойные доблестных мужей!" Вот какое мнение высказал Сфендослав.
   О тавроскифах рассказывают еще и то, что они вплоть до нынешних времен никогда не сдаются врагам даже побежденные, - когда нет уже надежды на спасение, они пронзают себе мечами внутренности и таким образом сами себя убивают. Они поступают так, основываясь на следующем убеждении: убитые в сражении неприятелем, считают они, становятся после смерти и отлучения души от тела рабами его в подземном мире. Страшась такого служения, гнушаясь служить своим убийцам, они сами причиняют себе смерть. Вот какое убеждение владеет ими.
   А тогда, выслушав речь своего повелителя, росы с радостью согласились вступить в опасную борьбу за свое спасение и приняли решение мужественно противостоять могуществу ромеев. На следующий день (шел шестой день недели, двадцать четвертый - месяца июля[85]) к заходу солнца все войско тавроскифов вышло из города; они решили сражаться изо всех сил, построились в мощную фалангу и выставили вперед копья. Император со своей стороны выстроил ромеев и вывел их из укрепления… Завязалась горячая битва, и скифы не выдержали натиска конной фаланги. Окруженные магистром Вардой, по прозванию Склир, который со множеством воинов обошел их с тыла, они обратились в бегство. Ромеи преследовали их до самой стены, и они бесславно погибали. Сам Сфендослав, израненный стрелами, потерявший много крови, едва не попал в плен; его спасло лишь наступление ночи…
   …Всю ночь провел Сфендослав в гневе и печали, сожалея о гибели своего войска. Но видя, что ничего уже нельзя предпринять против несокрушимого всеоружия ромеев, он счел долгом разумного полководца не падать духом под тяжестью неблагоприятных обстоятельств и приложить все усилия для спасения своих воинов. Поэтому он отрядил на рассвете послов к императору Иоанну и стал просить мира…
   …Сфендослав оставил Дористол, вернул согласно договору пленных и отплыл с оставшимися соратниками, направив свой путь на родину. По пути им устроили засаду пацинаки[86] - многочисленное кочевое племя, которое пожирает вшей[87], возит с собою жилища и большую часть жизни проводит в повозках. Они перебили почти всех росов, убили вместе с прочими Сфендослава, так что лишь немногие из огромного войска росов вернулись невредимыми в родные места…

Тексты приведены по изданиям:
Ковалевский А. П. Книга Ахмеда ибн-Фадлана о его путешествии на Волгу в 921-922 гг. Харьков, 1956;
Заходер Б. Н. Каспийский свод сведений о Восточной Европе. Т. 1-2. М., 1962-1967;
Константин Багрянородный. Об управлении империей. Л., 1989;
Лев Диакон. История. М., 1988.

   Примечания:
   [1] Страной "славян" Ибн-Фадлан называет здесь и далее царство булгар.
   [2] Т. е. в расположенном на берегу Волги хазарском г. Атиль.
   [3] Короткая мужская одежда без рукавов.
   [4] Верхняя широкая одежда, охватывавшая все тело, с короткими рукавами.
   [5] Кусок шерстяной материи, которым и одевались, и покрывали постель.
   [6] Т. е. татуировка.
   [7] Металлические ожерелья из монет.
   [8] Арабские серебряные монеты IX-X вв.
   [9] Т. е. из керамических изделий, привозившихся на кораблях для продажи, в числе которых были и зеленые бусы.
   [10] В г. Атиль.
   [11] Здесь - деньги вообще.
   [12] Известие это до сих пор считается загадочным и не поддающимся толкованию.
   [13] Хазарию.
   [14] Черному морю.
   [15] Каспийскому морю.
   [16] Области в северо-восточном Иране и Средней Азии.
   [17] Тюрков-огузов.
   [18] От имени библейского царя Соломона.
   [19] Волхвы.
   [20] Киев.
   [21] Новгород и земля словен ильменских.
   [22] По мнению некоторых исследователей, здесь имеется в виду Ростовская земля в Северо-Восточной Руси или же область в районе г. Старая Русса; другие склонны искать ее местонахождение в районе древней Тмутаракани на Таманском п-ове.
   [23] Видимо, по Волге.
   [24] Эти известия истолкованию не поддаются.
   [25] Музыкальные инструменты.
   [26] Угров.
   [27] Печенеги.
   [28] Информация об отсутствии скота ошибочна.
   [29] Константинополя. Ромеи - византийцы.
   [30] Днепра.
   [31] Видимо, имеются в виду земли к северу, западу и востоку от Киева.
   [32] В узком смысле слова - однодеревки, лодки-долбленки. Однако дальше речь идет уже о ладьях, пригодных для морских плаваний.
   [33] Новгорода.
   [34] Святослав, сын киевского князя Игоря.
   [35] Смоленск.
   [36] Полоцк или Любеч.
   [37] Чернигов.
   [38] Вышгород.
   [39] Киев.
   [40] Данники и союзники.
   [41] Кривичи.
   [42] Видимо, поляне.
   [43] Т. е. союзы племен.
   [44] Ошибка, следует читать - в лесах.
   [45] Императорский манеж для конно-спортивных игр в Константинополе шириной до 70 м.
   [46] В старославянском языке неясыть - пеликан.
   [47] Объяснение не соответствует ни одному из указанных значений.
   [48] Около 150 м.
   [49] О. Хортица.
   [50] Отрицание поставлено ошибочно.
   [51] Сулина - центральный из трех рукавов дельты Дуная.
   [52] О. Березань.
   [53] Река в бассейне Днестра.
   [54] В Северной Добрудже.
   [55] Совр. Констанца в Румынии.
   [56] Совр. Провадия.
   [57] Совр. Камчия.
   [58] Совр. Несебр.
   [59] Князья.
   [60] Древляне.
   [61] Дреговичи.
   [62] Северяне.
   [63] В Византию.
   [64] Придворный титул высшего ранга.
   [65] Сын видного представителя городской верхушки г. Херсонеса.
   [66] Античные авторы (Птолемей, Плиний Старший, Страбон, Арриан) называли так племена, обитавшие в Крыму. Лев Диакон первым использовал такое этническое наименование применительно к русским.
   [67] Императора Никифора.
   [68] Официальным титулом киевского князя в Византии был архонт. Значение его не было четко определено.
   [69] Так Лев Диакон называет болгар.
   [70] Скорее всего, Калокира уже позднее толкнуло на это известие об убийстве императора Никифора.
   [71] Святослав.
   [72] Цифра явно преувеличена.
   [73] Дунаю.
   [74] Город на Дунае.
   [75] Ныне Пловдив.
   [76] Цифра преувеличена, но самый факт террора достоверен.
   [77] Иоанн Цимисхий.
   [78] Один из самых ярких полководцев, выходец из знаменитого малоазийского рода.
   [79] О Сфенкеле Лев Диакон говорит лишь, что он был у Святослава военачальником "третьим по достоинству".
   [80] Столица Болгарского царства, юго-западнее современного Шумена.
   [81] По русской летописи, у Святослава было лишь 10 тыс. воинов.
   [82] Араб, сын и соправитель эмира о. Крит, взятый в плен императором Никифором, впоследствии стал телохранителем Цимисхия.
   [83] 20 июля 971 г.
   [84] Происхождение термина не установлено.
   [85] На самом деле - 21 июля.
   [86] Печенеги.
   [87] По-видимому, заимствовано у Геродота.