Великая хартия вольностей

Итак, Русь к началу XII в. только вступала в период раздробленности. На Западе же он продолжался уже более столетия, а в XIII в. постепенно шел уже к своему концу. Этому способствовали, во-первых, окончательное оформление иерархической структуры правящего слоя: от короля держат земли крупные феодалы (герцоги, графы), от них – владельцы рангом ниже (бароны), от них – рыцари разной степени богатства и знатности. Каждый из этих людей четко знал свои обязанности, права и привилегии, которыми гарантировалось его право владеть населенными землями. Можно было бы ожидать, что представители рыцарских родов, все больше размножаясь с каждым следующим поколением, рано или поздно столкнутся с проблемой нехватки земель. Однако этого не произошло. Многие отчаянные храбрецы сложили головы в крестовых походах, другие же предпочитали служить непосредственно королю, занимая какие-либо должности при дворе. И вот вторая отличительная особенность европейской истории этих веков: королевская власть набирает силу и становится главным игроком на политическом поле. Если раньше король правил своими землями как любой другой сеньор в своих владениях, то теперь он обзаводится аппаратом управления – советом из профессионально подготовленных помощников. Следующим шагом стало придание королевской власти публично-правового характера, когда короли и их советники апеллируют к представительным собраниям, объединяющим духовенство, светских феодалов и богатую городскую верхушку, стараясь заручиться их поддержкой в делах управления. В разных странах этот процесс принимал разные формы, однако общая направленность не вызывает сомнений.
   Раньше других вступила на этот путь Англия. Еще Вильгельм I (1066–1087) счел возможным заручиться поддержкой мелкого англосаксонского рыцарства, ненавидевшего нормандских баронов-завоевателей, таким образом, обуздав аппетиты собственных вассалов. После того, как пресеклась династия завоевателей, английским королем стал граф Анри Анжуйский под именем Генриха II Плантагенета (1153–1189), что станет завязкой многовековой борьбы между английской и французской коронами. Поскольку практически никто в Англии не был заинтересован проливать кровь в защиту королевских владений на континенте, преемники Генриха II пытались сделать королевскую власть полностью независимой от подданных, но не преуспели в этом. Король Иоанн Безземельный (1199–1216) вынужден был подписать Великую хартию вольностей, гарантировавшую судебные и владельческие привилегии баронов, а после настоящей гражданской войны 60-х гг. XIII в. рыцарство и горожане во главе со своим лидером Симоном де Монфором, графом Лестерским, добились созыва представительного собрания – парламента, довольно скоро присвоившего себе право контролировать налоговые сборы в королевскую казну. Впрочем, в дальнейшем английские короли вполне поладили с парламентом, пользуясь им как орудием в борьбе с непокорными вассалами.
   Гораздо сложнее оказалась ситуация во Франции, особенно когда заметная часть ее земель на севере и западе (Анжу, Пуату, Бретань, Нормандия, Аквитания) ушла под власть английской короны. Лишь в первые десятилетия XIII в. Филипп II Август (1180–1223), воспользовавшись внутренней смутой на острове, сумел отвоевать у англичан почти все северные земли, что и дало в руки французским королям необходимую силу для укрепления своей власти внутри страны. Другим заметным эпизодом стал крестовый поход против альбигойцев – последователей широко распространенной тогда на юге Франции ереси катаров, учивших, что мир есть порождение дьявола, и на этом основании отвергавших установления общества, особенно государство и церковь. На подавление этого еретического движения римскому папе Иннокентию III (1198–1216) пришлось мобилизовать светских властителей и рыцарей, объявив крестовый поход и пообещав в награду имущество уничтоженных еретиков. Из того разгрома, которому подверглась Южная Франция, короли также извлекли для себя немалую пользу. Однако в будущем им предстояла еще долгая война с Англией и собственными вассалами за объединение страны.

Короли Ричард I и Филипп II Август спорят в Мессине. Хроники Франции и Сен-Дени, XIV в.

   Важным событием политической жизни Европы стала борьба, развернувшаяся между германскими императорами и римскими папами. С X в. папский престол в Риме оказался под контролем императоров. Не только в Германии, но и по всей Европе епископы и аббаты назначались светскими властями, присвоившими себе право инвеституры – назначения и утверждения в сане высших духовных лиц. Церковные должности продавались и покупались за деньги, монастыри были озабочены лишь собственным хозяйством, а не твердостью веры у населения. Поэтому в XI в. группа выходцев из монастыря Клюни в Бургундии (юго-восток современной Франции) повела открытую борьбу за восстановление авторитета католической церкви. Они требовали, чтобы монастыри и епископы подчинялись только папе, осуждали продажу церковных должностей, были сторонниками сурового аскетического образа жизни. Один из вождей клюнийцев монах Гильдебранд, впоследствии избранный папой под именем Григория VII (1073–1085), добился на церковном соборе 1059 г. решения о том, чтобы германские императоры и любые другие представители светской власти навсегда отстранялись от выборов пап: участвовать в них должны только кардиналы.
   Германский император Генрих IV (1056–1106) (кстати, сам принадлежавший к одной из сатанинских сект) попытался было вооруженной рукой восстановить свою власть над Италией и Римом, однако потерпел поражение. Григорий VII отлучил от церкви императора и его сторонников, после чего большинство германских князей отказали ему в поддержке. Хотя и после этого конфликты продолжались еще несколько десятилетий, закончившись лишь в 1122 г. Только в Германии императоры сохранили ограниченное влияние на епископов, в Италии и других землях они его потеряли совершенно. Потерпев поражение в борьбе за инвеституру, правители из династии Гогенштауфенов сосредоточились на том, чтобы сохранить хотя бы политическую власть над Италией. Отсюда – бесконечно повторяющиеся на протяжении XII–XIII вв. походы имперских войск на Рим, защищаемый ополчениями городов Северной и Средней Италии, поддерживавших пап. Ни знаменитый Фридрих I Барбаросса (1152–1190), ни Фридрих II (1212–1250), одно время владевший также Сицилийским королевством, не смогли добиться поставленной цели, хотя неоднократно побеждали своих противников в открытом бою. Внутри Германии же центральная власть постоянно слабела, ибо верность своих сторонников как на выборах, так и в походах императорам приходилось покупать дорогой ценой, все более расширяя привилегии своих вассалов. Да и церковные отлучения, которые налагали папы на своих противников, никак не способствовали внутренней стабильности в империи. После краха Гогенштауфенов в середине XIII в. имперский престол сделался игрушкой в руках князей и герцогов, по своему усмотрению выбиравших, возводивших и свергавших с него самых разных кандидатов.
   Таким образом, начавшееся в Европе преодоление феодальной раздробленности протекало отнюдь не гладко. Однако даже в этих условиях у западноевропейцев еще оставались резервы для активной внешней экспансии. Потерпев неудачу в борьбе с мусульманами на Ближнем Востоке, и европейские рыцари, и папский престол переключают свое внимание на Восточную Европу, особенно на Византию, Прибалтику и русские земли. Именно движение на восток Европы станет доминирующей тенденцией XIII в. Тогда же навстречу им из азиатских степей на запад двинутся монголы.