Фактически потерпев неудачу в крестовых походах в Сирии и Палестине, европейские рыцари к XIII в. переключают свое внимание на другие регионы. Уже в предыдущем столетии непрерывно нарастала враждебность между западноевропейцами и Византией. Крестоносцы обвиняли греков в нежелании помочь им в борьбе против «неверных», заодно называя их еретиками и «схизматиками» (т. е. раскольниками, как именовали тогда православных иерархи католической церкви во главе с папой). Византийцы же старались противостоять экономической экспансии итальянских городов-государств, особенно Венеции и Генуи, поставивших себе цель: взять под контроль все торговые пути Средиземноморья. Засевшие на Сицилии норманны опустошали грабительскими набегами многие области современной Греции, попытки итальянских купцов добиться для себя монопольных прав в самом Константинополе – все это способствовало нарастанию отчуждения между империей и ее западными соседями. В 1182 г. греческое население прибрежных городов устроило погром факторий итальянских купцов и беспощадную резню. Ответом на это стал Четвертый крестовый поход 1202–1204 гг.

Взятие Константинополя крестоносцами Эжен Делакруа

   В походе против Византии объединились интересы папского престола, Венецианской республики и Германской империи. Использовав в качестве предлога междоусобицы, разгоревшиеся между членами правящей династии, когда один из претендентов на трон попросил помощи у крестоносцев, войска союзников двинулись на восток. Летом 1203 г. началась осада Константинополя, а когда народ отказался открыть ворота перед вождями крестоносцев, решено было штурмовать византийскую столицу. Больше всех настаивал на таком решении глава Венецианской республики Энрико Дандоло, сводивший старые счеты с ненавистными ему греками. Папа Иннокентий III, поначалу державшийся в стороне от событий, в конце концов тоже дал свое согласие. И вот 12–13 апреля 1204 г. Константинополь, самый богатый и знаменитый из всех городов средневековой Европы, был взят приступом. Три дня крестоносцы грабили павшую столицу, уничтожая или вывозя памятники искусства, древние рукописи и все ценности, за много веков скопившиеся в казне византийских императоров. Византия временно перестала существовать, а на ее развалинах возникло созданное крестоносцами новое государство – Латинская империя.
   Это было весьма своеобразное политическое объединение, строившееся по образу и подобию феодальных королевств Западной Европы. Здесь получали земли рыцари из Европы, а значительная часть проживавшего там населения сделалась крепостными, работавшими на своих новых господ. Появились свои владения и у католической церкви. Правда, греки отвергали католичество, сохраняя свою веру, обычаи и обряды. Империя быстро превратилась в конгломерат феодальных владений западных баронов и торговых факторий венецианцев. В руки последних попали все торговые порты и некоторые острова. Однако, подобно тому, как это произошло ранее на Ближнем Востоке, никакой любви между греческим населением и пришельцами не было; напротив, местные жители активно сопротивлялись гнету крестоносцев. Да и на территорию современной Турции завоевателям проникнуть так и не удалось: там возникла Никейская империя, объявившая себя преемником Византии. Уже в середине XIII в. никейским грекам удастся сокрушить Латинскую империю и отвоевать обратно Константинополь. Но главный вывод, который следует из этих событий, таков: в XIII в. Западная Европа сделалась открытым врагом для тех государств и народов, что исповедовали православие. В их числе, конечно же, оказывались и русские земли.
   Одновременно с подготовкой похода на Византию началось и активное проникновение немецких рыцарей, шведов и датчан в Прибалтику. Еще в предыдущем XII в. возобновился немецкий натиск на восток Европы, когда были сломлены славянские племена, жившие на юго-восточном побережье Балтийского моря (территория будущей Пруссии). Продвигаясь дальше на северо-восток, рыцари столкнулись с балтскими племенами жмуди, ятвягов, пруссов, эстов, ливов и леттов. Все они были язычниками, так что решено было обратить их в христианство. Поначалу успехи европейцев были довольно скромными: «дикари»-язычники, хоть и ограничивались обороной, но предпочитали погибать, не сдаваясь в плен. Однако когда в устье р. Двины в 1201 г. была заложена Рига, ставшая главной базой крестоносцев, а воинственное племя ливов согласилось пойти на союз с рыцарями, дело пошло гораздо быстрее. На захваченных землях был основан орден Меченосцев, а позднее император Фридрих II перевел сюда из Палестины рыцарей Тевтонского ордена. Объединившись, они создают свое государство – Ливонский орден, целью существования которого стали захват Прибалтики, продвижение на Русь и насильственное окатоличивание покоряемого населения.
   Поначалу, впрочем, рыцари не рисковали открыто нападать на русские земли. Ливонский епископ Альберт в 1212 г. заключил союз с полоцким князем против эстов, а затем (в 1228 г.) добился согласия псковского князя на брак его дочери со своим братом. После этого в Пскове среди бояр появилась довольно влиятельная пронемецкая группировка. Шведы к тому времени успели покорить Финляндию, а датчане – Эстляндию. Коренное население Прибалтики было обращено в крепостное состояние, а европейские рыцари начали строить здесь свои укрепленные замки. Казалось, все благоприятствовало крестоносцам, но когда в 1231 г. римский папа Григорий IX предложил великому князю Владимирскому Юрию Всеволодовичу принять католичество, тот в ответ выслал из подвластных ему земель, а также из Новгорода, всех монахов – проповедников различных католических орденов. В отличие от князей Юго-Западной Руси Романа Волынского и Даниила Галицкого, нередко принимавших участие в борьбе сторонников пап и императоров (гвельфов и гибеллинов), на северо-востоке Руси всегда старались дистанцироваться от европейских соседей. Исключением был только Новгород, чья экономика была завязана именно на торговле с Ганзой – союзом немецких городов на Балтике. В Европе был объявлен крестовый поход, теперь уже направленный непосредственно против русских земель, в первую очередь, Пскова и Новгорода. Города-крепости Рига, Кенигсберг и Ревель должны были послужить удобными плацдармами для наступления западных рыцарей, чьи ряды постоянно пополнялись все новыми добровольцами.