В начале 1917 года в промышленных центрах России произошел новый резкий всплеск забастовочного движения. Рабочие требовали прекращения войны. Революция разразилась во время войны и в связи с войной, в обстановке военных лишений, расстройства экономики, развала транспорта, продовольственного и топливного кризиса.
   Говорят, всякая революция начинается с хлеба. В этом много правды. В городах ощущалась сильная нехватка продуктов. Петроград и Москва получали теперь треть, а иногда и четверть необходимого продовольствия. Повсюду росли хлебные очереди (их называли "хвосты"), состоявшие преимущественно из женщин и подростков. Очереди выстраивались с полуночи. С середины февраля в Петрограде то здесь, то там набухали эти голодные очереди. Перебои были не только в снабжении хлебом - заводы, один за другим, останавливались из-за нехватки топлива. Это подтолкнуло забастовки. Забастовал, как и в начале 1905 года, громадный Путиловский завод, с ним еще 60 заводов столицы.

   23 февраля (по европейскому стилю 8 марта - день международной солидарности женщин). началась общегородская стачка, вылившаяся в 100-тысячную демонстрацию. Демонстрации не прекращались. Два дня спустя в них участвовало уже 300 тысяч человек. Стихийная толпа, состоявшая преимущественно из рабочих, росла прямо на глазах, достигнув уже пятисот тысяч. Население Петрограда составляло тогда 2,7 млн. чел. Демонстранты требовали: "Хлеба!", "Мира!", "Свободы!". Над толпой реяли красные флаги, люди несли транспаранты с призывами: "Долой войну!", "Долой самодержавие!".
   Столичные власти утратили контроль над этой беспрерывно растущей толпой. В воскресенье 26 февраля они попытались применить стрельбу в народ, стреляли вдоль Невского, было много убитых, еще больше раненых. Реакция народа оказалась бурной. В понедельник, утром 27-го февраля, к протестующим жителям столицы присоединился с красными флагами 170-тысячный военный гарнизон Петрограда, вслед за ним и моряки Кронштадта - базы Балтфлота.

   С этого момента стихийные демонстрации стали перерастать в восстание. Толпы рабочих и солдат ворвались в резиденцию царя - Зимний дворец, взяли Петропавловскую крепость - одновременно и тюрьму, и бастион, и усыпальницу русских царей, захватили оружейный арсенал (в нем 70 тысяч винтовок и револьверов). Из тюрем ("Кресты") выпустили заключенных. Царских министров арестовали, посадили в Петропавловскую крепость.
   27 февраля, в день победы демократической революции "погода была удивительная: легкий мороз и нежная солнечная метель". (З. Гиппиус).
   
   Революция приходит неожиданно. Просто происходит обвал. Сначала люди в очередях кричат: "Хлеба!". Потом, из-за нехватки топлива, останавливаются заводы. Потом тысячи, десятки, сотни тысяч заливают улицы и площади. Утрата власти случается буднично - просто никто больше не подчиняется. Указ: распустить Думу. Еще указ: ввести в Петрограде осадное положение. Но Дума не расходится. А объявления об осадном положении люди срывают со стен домов и решеток парков и бросают в грязь, некоторые топчут. А самый спокойные взглянут - и мимо. И некому это побороть, потому что гарнизон столицы и казаки перешли на сторону мятежников, солдаты разоружают офицеров, занимают вокзалы, отключают правительственные телефоны, народ громит полицейские участки, бьет околоточных надзирателей, ловит городовых, отбирает у чиновников автомобили, освобождает заключенных, на улицах идет беспорядочная стрельба в разные стороны, и никто не повинуется. И "правительство стерлось, точно провалилось" (З. Гиппиус). Обнаруживается "пустота державной воли" (М. Волошин). Так было в Петрограде. Так было и в Москве.

   Отречение. Императорский литерный, или "голубой поезд", находится в это время в Ставке - в Могилеве. Вечером 28-го февраля Николай приказал на полной скорости идти в Царское село, однако не получилось: кто-то сопротивлялся, кто-то заставил поезд повернуть назад. 1 марта царский поезд прибыл вместо Петрограда в Псков (там расположен штаб Северного фронта). В Пскове Николай узнал следующее. Его приказ о посылке "надежных" войск на Петроград военными не выполнен. Дума и Петросовет требуют его отречения от престола. Таково же мнение командующих всеми фронтами и флотами. Его не поддержал никто.
   Многие офицеры царского поезда плакали. Николай же улыбался, приветливо махал им рукой. Потом украдкой заплакал и сам. Потом сказал: "Я теперь буду простым обывателем в России. Я не намерен интриговать. Я буду жить около Алексея и его воспитывать". Николай не показал достаточной воли к сопротивлению. Он был крайне подавлен. "Кругом измена и трусость, и обман",- записал он в своем дневнике.
   2 марта 1917 года на железнодорожной станции с названием Дно царь подписал отречение от престола в пользу своего брата Михаила Александровича Романова. Отречение в царском поезде принимали вечером 2-го марта два думских монархиста: Гучков и Шульгин. Ценой отречения монарха они надеялись спасти монархию.
   
   Русские феномены. И сразу же возникает русский феномен марта 1917 года - полный и безоговорочный разрыв с прошлым. Отречение от всего, чему прежде поклонялись, перед чем трепетали, и что втайне ненавидели. Лейтмотивом этого месяца становится русский вариант "Марсельезы": "Отречемся от старого мира, отряхнем его прах с наших ног". Старое отвергалось все и сразу.

   Огонь символизирует этот разрыв. На улицах жгут символ царской власти - двуглавый орел. Горят сваленные в кучу императорские гербы. Горят здания окружного суда и Охранного отделения, и дом предварительного заключения, и полицейские участки: жгут бумаги, в частности, дела жандармского управления. Выкопали из могилы набальзамированный труп Распутина, привезли его на армейском грузовике из Царского села в Петроград, несколько дней тешились-таскали по городу, наконец, разложили на Марсовом поле огромный костер, бросили туда труп. Масла и составы, использованные недавно для бальзамирования, нагреваясь и горя, трещали. Распутин вдруг стал нелепо махать руками, тело его, как живое, стало корчиться в огне. Многотысячная толпа взвыла, пустилась в пляс, в хоровод.
   По всей России вновь занимались огнем помещичьи гнезда: копившаяся веками ненависть опять и опять выплескивалась поджогами и грабежами. Горели леса, их поджигали из озорства. Характерна реплика И. Эренбурга из его воспоминаний о Есенине: "Он говорил в мае, что нужно все повалить, изменить строение Вселенной, что крестьяне пустят петуха, и мир сгорит".
   
   Были и жертвы - 184 человека. Их торжественно захоронили на Марсовом поле. Поле переименовали в площадь Жертв революции.
   "Пал без славы
   Орел двуглавый.
   - Царь! - Вы были неправы".
   Так звучала краткая эпитафия Марины Цветаевой.
   Россия отрекалась от монархии. Когда Гучков и Шульгин вернулись в столицу с актом отречения и предложили встречавшим их железнодорожникам переменить Николая на Михаила, те их едва не растерзали. В массовом сознании монархия уже олицетворяла абсолютное зло.
   
   Отрицательным знаком, символом этого зла стало число 300 - оно запало в народное сознание во время празднование 300-летия династии Романовых, еще так недавно отмечавшееся со всей империи с пышностью, торжественностью и великолепием.
   Теперь это число "300" поминали недобрым словом. Антимонархический настрой в народе и особенно в интеллигенции был так силен, что ни одна партия не рисковала открыто высказаться за монархию: ни кадеты, ни даже октябристы. С монархией как формой правления было в России покончено.

   Все более популярной становилась идея демократической, парламентской республики. Под давлением общественного мнения 39-летний Михаил Романов, несомненно, хотевший добра своей стране, вслед за старшим братом Николаем, подписал 3 марта отречение. Точнее сказать, он предоставил решать вопрос о форме правления Учредительному собранию. Решили, что такое собрание будет избрано на самой демократической основе - путем всеобщего, равного, прямого, тайного голосования.
   
   С отречением Михаила закончила свое существование династия Романовых, возникшая в 1913 году на излете Смутного времени, с избранием на царство 16-летнего подростка, тоже Михаила. Николай (его теперь называли "гражданин Романов") был арестован и вместе с семьей содержался в Царском селе. Царь просил отправить его в Англию, но британское правительство отказалось его принять. В августе царская семья была сослана в Тобольск.
   
   Еще один феномен марта 17-го - феномен русской демократии. Только что Россия была одной из самых деспотических стран мира. В течение нескольких дней она стала одной из самых демократических стран воюющей Европы (по размаху гражданских свобод рядом с ней нельзя было поставить ни одну другую страну, разве что США).
   
    США, кстати, первыми признали Временное правительство. В апреле 1917 года Америка вступила в мировую войну на стороне Антанты. Теперь участь Германии, как бы яростно она ни сражалась, была предрешена.
   
   В течение нескольких дней были отменены все прежние привилегии и ограничения (сословные, национальные, религиозные и т.д.). Не осталось и следа от цензуры. Были смещены все царские губернаторы, проводились демократические выборы в органы местного самоуправления.
   
   В России ввели избирательное право для женщин. Его не было еще ни в США, ни Великобритании или Франции.

   Отменена смертная казнь. Полиция распущена. Объявлена полная политическая амнистия, а это значит: все политэмигранты, политкаторжане, политзаключенные и политические ссыльные - отныне свободны. Свободны многочисленные участники покушений, экспроприаций, военных восстаний и аграрных беспорядков, свободны крайние деятели самых крайних политических партий - сотни и тысячи таких пребывали за полярным кругом. Многие из "политических" сразу же устремились в Петроград.
   Одним из первых приехал туда из Сибири 37-летний член ЦК партии большевиков Иосиф Сталин, томившийся несколько лет в Туруханском крае. Из-за границы возвращались теоретики и практики революции: мессия русского анархизма 75-летний Петр Кропоткин, лидер партии социалистов-революционеров Виктор Чернов, старейший и авторитетнейший из русских марксистов Георгий Плеханов, вождь левого крыла русской социал-демократии Владимир Ленин. Всех их встречали митингами, оркестрами, цветами, объятиями.
   
   Приказ № 1. Немыслимое, невероятное дело - полная демократизация армии в условиях войны. Но и это делается в России. Первомартовским приказом №1 Петроградского Совета по столичному гарнизону все основные политические свободы распространены на армию и флот.

   
   Этот приказ - один из наиболее нашумевших, скандальных и далеко идущих по своим последствиям документов 1917 года. Многие современники и историки считают, что именно этот приказ загубил воюющую русскую армию. Впрочем, в солдатской массе он был воспринят тогда с восторгом.
   
   Приказом № 1 узаконены самочинно возникшие выборные солдатские комитеты в армии. Этим солдатским комитетам предоставлены большие полномочия. Установлено, что воинские части во всех политических выступлениях должны подчиняться Совету рабочих и солдатских депутатов и выборным солдатским комитетам; другие приказы предписано выполнять только в тех случаях, когда они не противоречат приказам и постановлениям Совета. Оружие должно находиться в распоряжении и под контролем ротных и батальонных комитетов и ни в коем случае не выдаваться офицерам. Солдаты наделялись равными правами с офицерами, офицерам запрещалось грубое обращение с солдатами, они обязывались обращаться к солдатам на "Вы", отменялось титулование.
   
   Командующий Черноморским флотом Александр Колчак в знак протеста выбрасывает свой адмиральский кортик в мрачные волны Черного моря. Военный министр Александр Гучков напоминает, что уже в 1916 году в армии насчитывалось 1,5 млн. дезертиров, а теперь дезертиров стало больше, часто солдаты просто отказываются идти в бой. Уже во всю идут убийства офицеров в воюющей армии: нередко солдаты поднимают их на штыки.
   Но скоро на всю воюющую армию распространится правило, что каждый солдат может быть членом любой партии или любого союза. Если солдат наказан офицером, он может обжаловать наказание через суд. Если солдат убил офицера, солдата будет судить суд присяжных, состоящий из таких же, как и он, солдат. Все в духе Приказа № 1.

    Страна пьянела от воздуха свободы. Весна 1917 года стала для России временем разлива митинговой стихии, массового стихийного митингования: на фабриках и заводах, в казармах, в университетских аудиториях, в столичном цирке, на огромных, распахнутых к Неве площадях Петрограда, - повсюду толпы людей с красными бантами и под красными знаменами (этот цвет был тогда цветом революционной демократии). Все беспрерывно говорят, иные ораторствуют. Все уверены в том, что, наконец-то, забрезжила перед ними новая жизнь, светлая и прекрасная. В людях живут одновременно усталость и нетерпение: если конец света, то уж скорей, если "золотой век", то немедленно. Самое популярное слово - "гражданин". Граждане России торжествовали молниеносную, "бескровную, чистую, незапятнанную революцию".
   Теперь уже никто не сомневался, что в России происходит революция - переворот в отношениях собственности и власти. Но как раз коренной вопрос всякой революции - вопрос о власти - оставался открытым вопросом.

назад

вперёд