Отрадно, что статья сразу побудила кого-то к размышлениям и написанию развёрнутого ответа. Вдвойне хорошо, что откликнулся историк, следовательно, человек, не чуждый проблематики статьи. Хорошо это еще и тем, что не нужно делать скидок, как если бы в полемике участвовал не-специалист.

В отзыве масса спорных моментов, и многие – каждый в отдельности – требуют развернутых ответов объемом не меньше хорошей статьи с перечнем используемой литературы и источников. Таковы, например, утверждения, что «Ельцин не потянул на роль Ленина», что «справедливая приватизация» - это национализация, и тому подобные занятные утверждения. Однако А.К.Кириллов избрал для полемики сферу методологии: как правильно интерпретировать избранный фрагмент российской истории (и вообще что бы то ни было). Здесь с оппонентом следует согласиться: проблема способа интерпретации – это проблема проблем.

Проблему эту А.К.Кириллов разбивает на несколько, с его точки зрения, «ошибок, типичных для рассуждений об истории», допущенных в статье. Итак, он выделяет «некомпетентность в вопросах истории» (это то, что он отмечает «короткой строкой»), «Явления рассматриваются в отрыве от предшествующего этапа», «Пристрастность», «Неосновательная логическая подмена». Во всех этих случаях речь идет о несогласии с избранным в статье способом интерпретации.

К сожалению, нельзя не отметить практикуемого в отзыве обычного для политической публицистики приема профанации оппонента. По мнению А.К.  Кириллова, в статье, якобы, речь идет об «иудах и предателях», о «демократах», которые «всё разрушили», о «всемирном антироссийском заговоре» и т.п. Когда читаешь такое (а ведь сам писал статью и знаешь, о чем она), создается устойчивое впечатление, что твоё внимание упорно хотят отвлечь от чего-то, заморочить, заставить препираться и обижаться. По всей видимости, это «что-то» - методика рассуждений самого моего оппонента. О ней и стоит поговорить.

О компетентности

А.К.Кириллов пишет: «Короткой строкой отмечу, что нельзя выставлять протекционизм ключевым вопросом гражданской войны в США. Ключевым вопросом была отмена рабства». Позвольте, но это всё равно, что сказать: «ключевым вопросом вторжения Наполеона в Россию было взятие г. Москвы». Ведь следующий же вопрос будет звучать так: «А Москва ему зачем понадобилась?». «А рабство-то для чего отменять?». Американское рабство, устроенное на «голом месте» и совершенно сознательно? Скверно, что приходится объяснять такие вещи историку. Однако приходится. Говоря о протекционизме, историки знают, что вопрос этот не касается одной экономики, что он и политический, и культурный, и нравственный. И всякий раз упирается в раскол внутриобщественных интересов, в расстановку социальных сил. Рабство в США было организовано целенаправленно, на этот уклад наросли расистские представления и особая культура, подчеркивающая «аристократизм» рабовладельцев. Так что у Юга не было никаких комплексов насчет рабства. Но на Севере росли промышленные центры (а это растущие города, это массы людей), которые не выживут без протекционистской передышки – дешевый промышленный импорт Британской империи задушит их, не даст подняться. Однако дешевый импорт жизненно необходим Югу, где нет своей промышленности, ни о каком протекционизме там и думать не хотят. Результат: вот он, враг, в собственном доме! Столкновение жизненных интересов двух регионов выливается в войну. В любой войне (тем более – в гражданской) важно идеологическое обеспечение. Буквально идеологическим тараном северян стали две идеи: раздача земель «аристократов» под частные домохозяйства («гомстед») и отмена рабства в США как позорного явления. Первая придавала смысл действиям армии северян в глазах каждого отдельного бойца, а вторая – подрывала тыл южан, основу которого составлял труд рабов, а в перспективе – делала невозможным появление в США анклавов, основанных на сырьевой специализации во внешней торговле при минимальных издержках. В результате войны было создано хозяйственное единство страны. Это и был её «ключевой вопрос», а отмена рабства – только средство для его решения. Точно так же, как для нашествия Наполеона взятие Москвы было одним из средств принуждения России к капитуляции.

Читаем дальше: «Так же коротко отмечу неприемлемость уничижительной трактовки предреволюционной России. При всём возможном различии мнений о степени развитости России накануне революции писать о ней как о зашедшем в тупик сырьевом придатке - это фактологическая ошибка, недопустимая вообще, а в статье, размещённой на портале образовательного учреждения - тем более». Видимо, согласно последним инструкциям, в образовательных учреждениях школьники и студенты должны намертво затвердить, что до революции Россия процветала. Отсюда этот грозный окрик историка Кириллова. Поневоле усомнишься в его «беспристрастности». Но это – шутка, серьезно другое. Окрик о том, что «писать так – недопустимая ошибка» не был подкреплен возражениями по существу. Ни одним сколько-нибудь серьезным контрдоводом! Видимо, историк Кириллов целиком полагается на свой авторитет специалиста, который уж наверняка знает, как оно там было в дооктябрьской России. Надо бы тоже ограничиться грозным окриком: историку просто недопустимо не знать, что в начале ХХ века Россия попала в тупик сырьевой специализации! И порекомендовать историку Кириллову соответствующие научные труды для восполнения пробела в его представлениях. Например, книгу Рязанова В.Т. «Экономическое развитие России. Реформы и российское хозяйство в ХIХ-ХХ вв.» СПб.: Наука. 1998. (а она рекомендована в качестве образовательного материала для ВУЗов), или «Россия, 1913 год. Статистико-документальный справочник». СПб, 1995., или хотя бы старый учебник Э.Лестгафта «Отечествоведение» издания 1912 г. (в части, посвященной аграрному сектору и зерновому экспорту России).

Для аудитории конференции можно добавить, что 85% населения дореволюционной России составляли крестьяне. В промышленности было занято около 6-7 % населения (это фабрично-заводские рабочие вместе с семьями). То есть это была аграрная страна с небольшими вкраплениями индустриального производства. Почти весь ее экспорт – это зерно. Зерно в условиях начала ХХ в. – это не продукт с высоким уровнем обработки, а это сырьё, которое еще нуждается в промышленной переработке (в промышленности для переработки, например, в спирт, или в сельском хозяйстве для перегонки в мясо (как корм скота). В самой статье в отношении николаевской России не употреблялось выражение «сырьевой придаток», однако здесь историк Кириллов, который его подсказывает, абсолютно прав. На международных рынках Россия присутствовала именно в качестве «сырьевого придатка» и даже бравировала этой своей ролью: «Не доедим, а вывезем!». Это то, что касается «сырьевого» характера тупика. Но это еще полбеды. В начале ХХ века рост самого промышленного сектора почти прекратился – промышленность оказалась больше не в состоянии вбирать в себя лишние рабочие руки из деревни. Сельское население росло опережающими темпами, зерновая специализация и угроза голода для ста миллионов крестьян заставляла распахивать под зерновые культуры пастбища. Быстро сокращалось поголовье скота – а нехватка органических удобрений в свою очередь не позволяла переходить к интенсивным формам земледелия. Это был тупик. И тупик этот был сырьевой, только сырьё добывалось не из недр, как сейчас, а из крестьянских хозяйств, которые политическая власть вынуждала поставлять зерно на рынок за бесценок. То есть, для перехода к интенсивному производству не хватало средств для роста индустрии, а для продолжения экстенсивного развития селу не хватало земли. Так возник пресловутый «вопрос о земле», ставший политическим, поскольку упирался в права тогдашних земельных собственников – дворян. Вся эта система, в частности, и вынудила П.Столыпина начать свои реформы (которые провалились, поскольку не вели из тупика: не давали ни средств индустрии, ни земли крестьянам). Такие вещи историкам надо бы знать, об этом написано в учебниках!

В обоих приведенных примерах А.К.Кириллов демонстрирует то, что называется «за деревьями не видеть леса». Он прекрасно знает особенности хозяйственного положения Севера и Юга США, знает об отмене рабства, знает, что такое «протекционизм», но связать эти части воедино не может. То же самое касается николаевской России: оппоненту известно, что представляло собой тогдашнее население, что и как экспортировалось, что такое «аграрное перенаселение» и в чем состоял «вопрос о земле». Но собрать воедино, сопоставить эти знания он не пытается. И нам не советует. Мухи – отдельно, котлеты – отдельно! Иначе – «фактологическая ошибка»!

Однако с фактами у А.К.Кириллова тоже не всё благополучно. Вот весьма занятная цитата:

«А ведь Ельцин, между прочим, получил государство практически без золотого запаса. Куда же они девались, эти знаменитые советские три тысячи тонн? Их съели. В короткое горбачёвское правление. И ещё долгов наделали, наверное, на такую же сумму. Но ведь и Горбачёв здесь не крайний. Золотой запас - бальзам на душу любого правителя! Чтобы расстаться с ним, нужны веские основания. Они и были: неработающее (и чем дальше - тем хуже неработающее) производство; шахтёры, стучащие касками. В Кузбассе. И в Москве».

Во-первых, здесь А.К.Кириллов всё свалил в одну кучу и нагромоздил нелепиц. От историка даже и не ждешь такого. Стучащие по мостовой Москвы касками шахтеры – это картинка конца 90-х, а не 80-х гг. Уменьшение или исчезновение золотого запаса не может быть причиной хозяйственного краха – об этом историку должно быть известно. Но дело не в этом. Вот, по мнению А.К.Кириллова, Горбачев растратил три тысячи тонн золотого запаса и наделал долгов на ту же сумму. Он имел для этого «веские основания», вот они: «чем дальше – тем хуже неработающее» производство и шахтеры, стучащие касками. Дикая в своей абсурдности картина. Какие тут только вопросы не повисли в воздухе. Почему всё хуже и хуже «не работало» производство? Почему стучали касками шахтеры – они не хотели работать? Они хотели получать зарплату золотом? Ельцину не досталось золота, чтобы тратить его на подкуп шахтеров (чтобы те не стучали касками)? И он поэтому начал реформы? Такие эссе об истории пишут ученики средних классов – тип аргументации там такой же. «СССР развалился, потому что в нём закончилась еда». Теперь понятно, откуда школьники это берут…

Во-вторых, в статье были размещены графики производства различной продукции (на основании данных статистики). А.К.Кириллов мог бы на них взглянуть и уяснить для себя, когда именно производство стало «всё хуже не работать». Говоря словами самого историка Кириллова, перед нами типичная фактологическая ошибка, «недопустимая вообще, а в материале, размещённом на портале образовательного учреждения - тем более».

О понимании смысла прочитанного

Зачастую человек вычитывает в тексте только то, что готов прочитать, что он прочесть – ожидает. Похожая беда и у А.К.Кириллова. Вот он вычитывает про «разрушение кооперации в промышленности» и начинает реконструкцию смысла прочитанного: «Надо полагать, что под "утратой кооперации" имеется в виду распад СССР. Но упускаются из виду те же ТНК (о них автор тоже отлично знает!), которые не просто имеют производства в разных странах - которые его в разных странах иметь стремятся. Мировое разделение труда - уже давно аксиома. Дело-то, значит, не в границах СССР, а в кризисе экономики СССР. Не в том, что производство оказалось в разных странах, а как раз в том, что дееспособного производства в этих странах не оказалось. Почему? Корни - в советской истории».

Поразительно, насколько бедными могут быть у историков представления о промышленной кооперации! Итак, по порядку. Во-первых, статья была написана об РФ, а не об СССР. Поэтому под «утратой кооперации» имеется в виду не столько утрата части производств за границами «ближнего зарубежья», сколько утрата производств в границах самой Росфедерации. Огромное количество предприятий погибло просто потому, что власти сделали возможным получение сверхдохода от продажи и перепродажи этих заводов. Во многих случаях получить «бешеные деньги» «здесь и сейчас» оказалось возможно, если завод станет банкротом и будет распродан, например, на металлолом в Китай или превратится в склады для местных барахолок. По всей России в семьях еще долго из уст в уста будут передаваться эти вопиющие истории. Беда в том, что современное производство организовано в виде сложных сетей, и если выхватить из такой системы несколько элементов – вред от этого будет несопоставимо большим в сравнении с потерей продукции, выпускаемой этими предприятиями-элементами. Так и получилось. Из приватизированных кусков научно-производственных объединений новые хозяева выковыривали «жемчужины», отбрасывая нерентабельные для себя части. Для этого предприятия безжалостно дробились: за годы реформ их стало в 6 раз больше (обанкроченные и сгинувшие объекты не в счет), при этом персонал сократился примерно на треть. Приватизированные «на слом» предприятия по цепочке потянули за собой на тот свет те объекты, которые были напрямую этой процедурой не затронуты. Просто производить многие изделия в условиях утраты кооперации оказалось затратно вплоть до банкротства. Так происходило обвальное сокращение производства вплоть до потери многих его видов.

Во-вторых, важная часть промышленной кооперации – срастание науки с производством. Это называется «отраслевая наука», которая отвечает за разработку и наладку всех устройств и методик, используемых в производстве. В ходе приватизации были ликвидированы отраслевые НИИ и конструкторские бюро (КБ) (министерства, на бюджете которых они находились, были распущены – нечем стало управлять). А приватизаторы совершенствовать полученные предприятия не собирались – им НИИ с КБ вообще ни к чему, их даже на металлолом не сдашь. Утрата кооперации этого типа стала утратой механизмов адаптации индустрии, стала изъятием её «мозга». Так был расчищен путь процессу быстрого необратимого морального старения промышленности РФ.

 В-третьих, довольно наивно звучат претензии А.К.Кириллова к транснациональным корпорациям (ТНК) – дескать, что же это вы не подобрали наши предприятия, они же буквально валялись на улице – бери кто хочешь! Мол, какая разница: замени национальную промышленность на ТНК – и дело с концом! Поймите: разный мотив деятельности у ТНК и у национальной экономики! У первой – прибыль; у второй – организация хозяйства для обустройства жизни местного населения. Усилия обоих этих субъектов могут совпасть (яркий пример – экономика Китая), мотивы же не совпадут никогда! Кстати, в случае с КНР транснациональные корпорации вовсе не стремились прибрать к рукам китайское «дееспособное производство» – они просто вновь построили там для себя предприятия. И не интересовало их, кризис в КНР или не кризис.

Удивительно, что для подкрепления своего тезиса о замещающей роли ТНК А.К.Кириллов обращается к понятию «международное разделение труда». По его мнению, это когда «ТНК стремятся иметь производство в разных странах». Увы, не совсем так! «Международное разделение труда» - это когда за различными сегментами мировой экономики закрепляется определенная специализация: арабы – это нефть, Юго-Восточная Азия – это микроэлектроника, США – это финансы, наука, конструирование и программирование, оружие. И так далее. Подчиняясь законам этого «разделения», почти вся промышленность к настоящему времени из США и Европы сбежала на Юг (в Китай и ЮВА, Индию, Бразилию, Мексику), и никакое стремление ТНК «иметь производство в разных странах» этому не помешало. И кризиса в Европе и США не было – а индустрия сбежала. На Юге всё дешевле производить. РФ – это явно не Юг. То, что нам осталось в условиях этого «разделения» - обеспечивать, сколько сможем, мировую экономику невозобновляемыми энергоносителями. На выручаемые средства мы сможем покупать продукцию ТНК (ведь рынки сбыта для ТНК столь же важны, как и производство!). Что и происходит. Кстати, в статье ТНК вовсе не «упускаются из виду» - они в РФ как раз занимались расчисткой рынка сбыта от российских конкурентов (используя влияние на правительство реформаторов) и к деиндустриализации тоже приложили руку. Т.е., здесь в тексте оппонента налицо и «фактологическая ошибка» и «неосновательная логическая подмена». Первое: в корне неверно толкуется суть политики ТНК; второе: механизм утраты промышленной кооперации внутри РФ подменяется фактом распада СССР в более ранний период.

О «логических подменах»

К проблеме понимания смысла прочитанного относится и центральная «логическая подмена», которую проводит А.К.Кириллов в своем отзыве. Это происходит, когда оппонент пытается понять главную мысль статьи. Вот он пишет: «Автор приводит доводы, доказывающие …, что правительство принесло вред стране. И на их основе делает вывод о том, что правительство вредило сознательно». Дальше приводится выдержка из статьи о ельцинской политике «макроэкономической стабилизации» и «пирамиде ГКО» (что все эти мероприятия проводились сознательно). А.К.Кириллов отмечает: «Это предложение уж точно имеет смысл лишь в том случае, если В. В. Цыганков считает, что правительство действовало с целью навредить России». Так можно рассуждать, отмечает оппонент, если будут опровергнуты «чисто материалистические объяснения». Он упоминает о судьбе Траханиотова и Плещеева, высокопоставленных вельмож, с которыми расправилась толпа в одном из московских бунтов ХVII века – мол, об этой истории осведомлены все, включая ельцинское правительство, а потому оно обязано было вести себя осмотрительно и до последнего искать деньги на зарплаты и пенсии.

Итак, мы приготовились прочесть у А.К.Кириллова о «материалистической причине» ограбления населения и разрушения производства. То есть, о такой причине, которая не зависит от субъективных целей и желаний (в отличии от «идеалистической» причины, где субъективные цели важны). И что же мы читаем у А.К. Кириллова? «Они знали», «они хотели», «им было страшно» - и ничего больше. Сплошной «идеализм». Как и чем (кроме реальных дел, конечно) измерить «знания» и «хотения» кого бы то ни было? Знал ли Е.Т.Гайдар о судьбе Траханиотова с Плещеевым? А знал ли Б.Н.Ельцин о судьбе Петра III, Павла I или Николая II? Судя по их поведению – не очень. А.К. Кириллов занял любимую позицию историка – но не ХХ-ХХI-го века, а века восемнадцатого. Именно тогда история понималась по большей части как жизнеописание государей. И вот он пускается в рассуждения по поводу того, какие такие мотивы могли двигать Ельциным. Заметьте, не социальным слоем и даже не властной группировкой – а государем Ельциным, который, по мнению А.К.  Кириллова, и есть «демократ», «камертон», он и устроил в России реформы. И что же выясняет А.К. Кириллов? Оказывается, Ельцин вовсе не желал «навредить» России! Он просто хотел власти, вот и всё! Видите, как просто!

Здесь г-н Кириллов, что называется, «ломится в открытую дверь». Нигде в статье не утверждалось, что, грубо говоря, у правительства была цель – «навредить России» (хотя у А.К. Кириллова явно есть желание такую фразу в статью всучить, чтобы было удобнее избивать это соломенное чучело). Увы, её там нет. Бессмысленна в данном случае и сама формулировка: «цель – нанести вред России». По мнению г-на Кириллова, на это способны только «иуды», «предатели родины» и прочие враги народа (те, кто ставит себе именно эту цель). Но вот на улице к вам подходит мошенник и наносит вам вред – материальный и моральный ущерб («сравнительно честно» отнимает у вас деньги). Сознательно ли он вредит вам? Безусловно – да. Однако разве его цель – нанести вам вред? Он о вас и не думает, и цель его – завладеть вашими деньгами и таким образом обогатиться. Волк не хочет вреда ягненку – он просто хочет есть. Бесполезно искать у него, например, ненависть к ягненку «как к личности». Точно так же бессмысленны рассуждения о предательстве: мошенник может быть выпускником одной с вами школы, и, следовательно, в некотором роде «земляком», однокашником и вообще не чужим человеком. Ну и? Разве он рассуждает в таких категориях? Наверняка нет. То есть, вред нанесён – а цели нанести вред не было. Мошенник (если уж мы говорим об «идеальном», субъективном) может думать так: «Моя цель – энная сумма. А для её достижения можно и нужно «раскрутить лоха». Он ведь всё равно «лох» и никакая сумма ему не поможет. А мне она будет в самый раз». И так далее. Поэтому если А.К. Кириллов думает «найти крайнего» по чистосердечному признанию («Я, нижеподписавшийся, имел целью нанести вред России…»), следует его разочаровать, или переадресовать к авторам криптологических теорий.

То есть, в данном случае, выражаясь словами самого А.К. Кириллова, произведена «неосновательная логическая подмена». Как? Вот в статье написано: для связывания денег в спекулятивной сфере правительство организовало ГКО. А.К. Кириллов уверен, что так можно говорить, только если правительство поставило себе цель нанести вред стране. Доказать обратное очень просто, считает он. Надо только внимательно посмотреть на Ельцина, этого «крестьянского сына». Была у него такая цель? Нет. А еще правительство (Черномырдин, Кириенко и прочие) очень боялось за свою жизнь, поскольку хорошо учило историю. Поэтому не могло у него такой цели быть. Что и требовалось доказать. Вредило – значит, имело цель навредить. Увы, г-н Кириллов, президент может иметь целью власть, члены правительства – личное обогащение, финансовые спекулянты – «наварить» сверхприбыль, а все они вместе – устроить пирамиду ГКО, чтобы средства подольше оставались в сфере фиктивного обращения, что вело бы к быстрому достижению всех обозначенных целей. Цели, которые ставят перед собой социальные субъекты (слои, группировки, партии) далеко не всегда совпадают с сутью их деятельности и её результатом. Такие истины усваивают еще в школе, на уроках истории и обществоведения.

Опираясь на проведенную «неосновательную логическую подмену», А.К.Кириллов приходит к выводу, что целью статьи является ответ на вопрос «Кто виноват?». Следует оговориться, что, как было показано выше, злодейских замыслов никто не строил, а значит – никто и не виноват. Это ясно оппоненту. Однако обвинения (с точки зрения А.К.Кириллова) брошены, и оппонент чувствует в себе потребность стать адвокатом обвиняемых. Как и всякий адвокат, он взывает к презумпции невиновности для подзащитных. Посмотрите на них: Ельцин – «крестьянский сын» из русских сказок, Гайдар с Кириенко, которые знают о московских бунтах XVII века – разве способны они на преступление?! Пойди – опровергни такой довод!

Причем, призывая автора статьи доказать виновность Ельцина (да господь с вами – совсем не об этом статья! – В.Ц.) – сам А.К.Кириллов себя доказательствами не утруждает. Вот он с жаром утверждает: «Поэтому искали - любой ценой искали - деньги на выплаты зарплат, пенсий, пособий, стипендий. Хотя бы на квартал. Хотя бы на год». Позвольте, но чем оппонент это доказывает, кроме самих этих уверений? Ничем, кроме рассуждений о том, почему они должны были так делать.

А вот обратное доказывается легко – на материале той же статьи. Вообще-то приватизация – это продажа нацией своего имущества, предприятие доходное. Правительство, проводящее приватизацию, обычно стремится продавать это имущество подороже. Однако известно, что совокупный доход от приватизации хозяйственных объектов РФ – одной из крупнейших экономических держав планеты, составил совершенно ничтожную сумму – меньше, чем от приватизации одного крупного предприятия где-нибудь в Германии. Эксперты-экономисты (из тех, кому не заплатили) возмущались тогда: «Ну хоть для смеха повысьте цену, хотя бы вдвое»! Нет, не интересовалось правительство РФ прибыльностью приватизации, спустило всё за бесценок. Поскольку этот бесценок хорошо оплачивался членам правительства лично – заинтересованными группами. При молчании населения (о чём ниже). Ну и как после этого можно утверждать, что «искали - любой ценой искали - деньги на выплаты зарплат…»? И так – по всем остальным эпизодам реформ 90-х гг. Ну не интересовала членов правительства никакая Российская Федерация (хотя они лично ничего против неё не имели), и не было на них А.К.Кириллова, который рассказал бы им о судьбе Траханиотова – поэтому нервы Гайдара и Филатова с Бурбулисом были сбережены.

О пристрастности

Доказав таким образом самому себе «невиновность» реформаторов 90-х гг., А.К.Кириллов переходит к поиску мест в статье, где автор к ним сознательно придирается. Такое место он и находит – это эпизод, где говорится о «борьбе с инфляцией» после её создания и о странном способе этой борьбы. В отзыве это – раздел, который называется «Пристрастность». Напомню: в 1995-1998гг. правительство РФ проводило «макроэкономическую стабилизацию». Чтобы сбить инфляцию, оно «сжимало денежную массу», сокращало государственные расходы и втягивало денежные ресурсы в «финансовую пирамиду» ГКО. Результатом действительно стало снижение темпов инфляции, но – ценой, как тогда говорили, «обезденижевания реального сектора экономики», ценой сокращения спроса со стороны населения и предприятий, т.е., сужения внутреннего рынка. Хозяйство оказалось парализованным (это так называемый «кризис неплатежей»). Дело закончилось дефолтом. Все эти обстоятельства А.К.Кириллова не смущают: «Что же здесь плохого?! Да это обязательно надо было делать…"Сжатие рынка" - не довод против борьбы с гиперинфляцией. При гиперинфляции рынка не существует вообще». Сразу сказано много несуразного. Во-первых, рынок, спрос и предложение существуют всегда, в том числе при гиперинфляции. Во-вторых, сужение потребительского рынка – это довод против всей описанной политики реформаторов. Если нельзя купить товары – то их нельзя и производить, всякая хозяйственная деятельность (кроме натурального хозяйства и добычи сырья на экспорт) замирает. Зачем и кому нужно такое управление и такое правительство?

Дальше – больше. Заступаясь за реформаторов, А.К.Кириллов сравнивает их борьбу против инфляции – с битвой под Москвой 1941г. И приводит длинную метафору про эвакуацию промышленности на восток и остановку немецкого наступления. Дескать – то же самое и с ельцинским правительством 1995г. – оно выбивалось из сил, останавливая инфляцию. Это, кстати, к вопросу о «беспристрастности» самого А.К.Кириллова…

Однако для правильного понимания ситуации эта метафора нуждается в расширении. Представьте себе картину: в июне 1941г. правительство решает – впустить без боя немецкие моторизованные колонны на территорию СССР, поскольку это стимулирует развитие народного хозяйства. Впустили. Впустить немцев в Киев! Хорошо, Красная Армия спешно эвакуируется за Днепр, нацисты без потерь занимают Киев и, естественно, катятся дальше на восток. Правительство удовлетворенно потирает руки: сейчас они нам простимулируют экономику! И вот нацисты под Москвой. Что такое? Правительство ни с того ни с сего кидается организовывать оборону. «Грудью – на защиту Москвы!», «Смерть немецким оккупантам!». Оказывается, созданная предыдущими действиями инфляция успела перерасти в гиперинфляцию. Ну кто бы мог подумать! Как тут не съязвить: «За что боролись – на то и напоролись». Горечь иронии в том, что «борьба с инфляцией» (созданной незадолго до этого) велась путем изъятия средств из реального сектора экономики («сжатие денежной массы», «сокращение бюджетных расходов» - политика «дорогих денег»). По мнению «реформаторов», деньги должны были «крутиться» и «крутиться» в сфере финансовых спекуляций, обогащая соответствующие «группы влияния». Всякая «борьба с инфляцией» здесь - в большой степени бутафория и предлог. А.К.Кириллов, всерьез рассуждая о «борьбе», проходит мимо этого важного нюанса.

О мифах и предрассудках

По всему отзыву рассыпаны вопросы, над которыми оппоненту «интересно было бы поразмышлять». Один из них – «кто виноват в том, что не было в 1994г. красной гвардии». Дело в том, что, по мнению оппонента, по-настоящему справедливая приватизация – это национализация, непременное условие для которой – рабочие с винтовками (Красная гвардия). А их, как известно, в 1994г. в Москве не оказалось. Такой вот проблемный узел, о котором поразмышлять и интересно, и полезно.

А.К.Кириллов пишет: «Действительно, слово "экспроприация" к российской денационализации подходит. Вот только когда она произошла? Когда народ оказался лишён собственности, экспроприированной им с помощью большевиков? В 1994-м? А до 1994-го он ею распоряжался? Нет? А когда он перестал ею распоряжаться? Не тогда ли, когда государство вышло из-под его (народа) контроля? Я думаю, так. Дату? Не назову. Назову имя: Сталин».

Во-первых: интересно, когда государство было под контролем народа, г-н историк? Назовите дату, имя – назовите что хотите! Ленинский совнарком? Так в это время и народ-то был расколот на «красных» и «белых». Вы который народ имеете в виду? И как, скажем, «красные» тот же Совнарком контролировали? Наверное, через выборы – прямо как сейчас…Может, народ контролировал Временное правительство? Про царя-батюшку уж и не спрашиваю. Это типичный прием «начинающего партийного публициста»: от одного вольного допущения к другому. Главное – быстро, чтобы обдумать не успели.

Во-вторых: ну ясно, Сталин, кто же ещё? Сталин – это тот монстр, на которого можно, если что, ссылаться, не делая никаких умственных усилий. Очень удобно. Но дело не в этом. Перед нами изощреннейший кульбит в рассуждениях. Денационализация произошла при Сталине! В ходе индустриализации! Представляете, экспроприация произошла не тогда, когда у населения изъяли материальную базу всей жизни (которая гарантировала право на труд, на отдых, на образование, на пенсионное обеспечение, на военную безопасность – право на жизнь для всех), а тогда она произошла, когда база эта только что (почти с нуля) стала закладываться! А потом население 60 лет жило в условиях денационализированного хозяйства! Исправно и во всё большем количестве получая с него дивиденды! Что и говорить, парадокс ошеломляющий. Нам предлагают в него поверить. Основания – вот такие умозрительные бирюльки об отсутствии контроля народа над государством.

В таком случае вот мой тезис: денационализация произошла не тогда, когда народ потерял контроль над государством (которого он никогда не имел, или, если угодно, имел его всегда, но – специфический, о чем знают историки), а тогда, когда ему нечего стало возразить на предложение о приватизации. Социологический мониторинг в 90-е гг. велся весьма интенсивно (что понятно), и социологи утверждают: судя по опросам, это произошло в 1991-1992гг. Именно тогда случилось наложение двух явлений массового сознания. Первое условно можно назвать «перестроечным». Во время перестройки СМИ буквально довели себя и население до паранойи по поводу «усатого с трубкой». В стране не осталось ни одной проблемы, в которой Сталин не был бы виноват. Читать сейчас газеты и журналы периода перестройки как-то даже неудобно – стыдно за авторов. В числе прочего Сталин, к тому времени покойный не одно десятилетие, был виновен и в отчуждении советских работников от средств производства (вполне в духе марксизма-ленинизма). Именно на эту аргументацию намекает А.К.Кириллов, когда называет имя «Сталин». На «перестроечный» пласт наложился другой, который можно назвать «пореформенным». Связан он с массовой утратой лояльности и дисциплины ввиду ярко выраженных преступных («воровских») действий правящей элиты. «Начальство-то миллиардами ворует! А я тут буду сидеть, ушами хлопать?». В статье это названо «иллюзиями доступности всеобщего быстрого обогащения». В результате появилась смесь верований массового сознания, которую можно описать примерно так: «Собственность всё равно не моя – еще Сталин её у меня отобрал. Теперь я – нищий. Всё случилось давным-давно, так что и волноваться не о чем. Зато надо пошевеливаться, пока они тут делят её на всех. Быстренько отнести свою долю в МММ – и жить припеваючи». Результатом стало абсолютно безответственное поведение населения.

Как это – собственность не твоя? «Бесплатная» квартира, «бесплатное» образование, «бесплатный» отдых, «бесплатное» лечение, гарантированная работа и прочие, по сути, очень дорогие товары и услуги, которые у тебя есть как дивиденды с этой самой общенациональной собственности – десятков тысяч хозяйственных объектов! Откуда это берется? Это – именно твои дивиденды, поскольку ты – собственник (частичка общества, которому принадлежит собственность). А сейчас тебя и твоих родных этих дивидендов лишат. Согласен? Молчишь – значит согласен. Какой тут, к дьяволу, Сталин! Людей не интересовало, как будут «отнимать и делить», сохранится ли при этом целостность производственных цепочек, будет ли рентабельным производство в этих «кусках»? Что в этом случае станет со всеми названными дивидендами? Никаких волнений! Только согласное молчание или энтузиазм. Аргументацию такого поведения А.К.Кириллов привел добросовестно, и суть её в том, что «братцы, всё уже давно произошло, еще при Царе Горохе», «всё уже украдено до нас», а потому надо всё «отнять» (у проклятого государства) и «поделить» (между собой). «Справедливая приватизация»! Эх, жаль только – Красной гвардии не оказалось – уж она бы всё поделила поровну. Не оставляет ощущение, что читаешь школьное сочинение.

Для того, чтобы человек затвердил: «в том, что меня обобрали сейчас, виноват Сталин тогда», понадобилась напряженная и кропотливая работа ряда историков, которые как дважды два доказали человеку этот парадокс. И продолжают его доказывать независимо от того, мечтают ли они о правовом государстве или о рабочих с винтовками.

О причинности в истории

Эта проблема, действительно центральная для материала статьи. И мой оппонент сразу же на неё наткнулся. В своём отзыве он называет это «Изучаемое явление рассматривается в отрыве от предшествующего этапа».

Заметим – А.К.Кириллов прекрасно видит, что имеет дело вовсе не с полным описанием истории России, а только с одной главой, где дается обзор значимых аспектов современной истории РФ. Совсем необязательно в каждой главе давать обзор, начиная с Рюрика и Киевской Руси. Но ведь можно вспомнить, что и в Киевской Руси было не всё в порядке (ранняя феодальная раздробленность, междоусобицы, раскол церквей в 1054г., да мало ли что ещё) – можно предположить, что и это как-то негативно сказалось на развитии РФ. А иго, а опричнина и неудачная Ливонская война, а крепостничество, а Смута, а «бироновщина»? Как вычислить их влияние на современность? Вот А.К.Кириллов пишет, что в хозяйственном крахе 90-х гг. «виновата» советская экономика. Но – боже мой! – следующий же вопрос будет: а кто или что «виновато», что была такая экономика? А «виновата», пользуясь методом самого А.К.Кириллова, будет экономика царская. А с нею как быть? Кого обвинять? И так далее. То есть в этом случае мы имеем дело с тем, что у логиков называется «дурной бесконечностью». Мой оппонент явно этого не замечает – он уверен, что поймал меня на «типичной ошибке». Проблема же гораздо глубже и связана она с тем, как нужно структурировать исторический материал. Как избежать «дурной бесконечности», «милой сердцу историка»?

Метафорически радикализацию принципа историзма, какую демонстрирует оппонент, можно представить так. Если человек серьезно заболел и умер, то можно сказать, что он умер потому, что родился смертным существом, что возможность заболеть была в нем заложена изначально (и виновны поэтому его родители). В некоторой степени это утверждение будет справедливым. И в то же время всем ясно, что оно «не о том». Всех интересует, как человека угораздило заболеть, чем и как он лечился и т.д. Иначе следует признать, что из знания истории нельзя извлечь никакой практической пользы.

Дело осложняется тем, что сам оппонент для подкрепления своих тезисов приводит аргументы либо от «материи» (и они не подтверждаются фактами, как доперестроечный кризис в экономике СССР), либо от «сознания» (это всякие попытки рассуждать о личностной мотивации тех или иных персонажей, что крайне трудно проверить фактами). О «сознании» мы уже поговорили (хотел кто-нибудь или не хотел нанести вред России). Теперь давайте о «материи».

А.К.Кириллов пишет: «Складывается впечатление: было всё в порядке - а пришли "демократы" и всё разрушили. Автор, вроде бы, упоминает о "нефтяной игле" 70-80-х годов - знает, стало быть, о "Застое"…Но сопоставить "глиняные ноги" и "крушение колосса" не пытается». Ну чтож, давайте сопоставим. Метафору под названием «нефтяная игла» придумал Е.Т.Гайдар, когда обосновывал порочность советских хозяйственных практик. Суть метафоры – подчеркнуть зависимость Советского Союза от экспорта нефти (мол, СССР пристрастился к нему, «подсел на иглу», как наркоман). Каким образом он зависел от экспорта нефти? Элементарно, говорил Е.Т.Гайдар, на нефтедоллары СССР покупал зерно (т.е., продовольствие для населения). Своё зерно советские постепенно выращивать разучились (в своей последней книжке Е.Т.Гайдар так и пишет). Дальше – совсем просто: нефть упала в цене в начале 80-х гг., у СССР закончились нефтедоллары, а значит – закончилось и продовольствие. Game over. Такое еще можно было сказать в перестройку, когда сравнивать было не с чем и всякое такого рода высказывание воспринималось как откровение. Но теперь-то..!

Начнем с зерна. Вплоть до середины 70х гг. происходил быстрый и неуклонный рост производства зерна; на графике кривая этого роста по крутизне далеко опережает рост населения РСФСР. Кто хоть немного понимает дух советской эпохи, тот знает: страна рвалась к продовольственной безопасности («безопасность» есть главный мотив житья-бытья по-советски). Цель была достигнута: дальше до середины 80-х гг. наблюдается «площадка», когда производство достигло высокой отметки 100-110 млн. тонн зерна в год, и есть только незначительные колебания урожайности. Но слова «разучились выращивать хлеб» применимы только к периоду, начиная с 1993 года по сей день – когда в течение пяти-шести лет производство зерна обвально сократилось до примерно 60 млн. тонн в год (уровень самого начала 60-х гг.) и продолжает удерживаться на этой отметке. Т.е., уровень производства продовольствия сократился на 40 %, а количество населения (едоков) сократилось всего примерно на 7% от самого высокого уровня 1988 года – т.е., на человека стало на 30% меньше хлеба. 660 кг зерна в год на жителя РСФСР – против 410 кг в год на жителя РФ. Как думаете, кто в большей степени нуждается в закупке зерна на нефтедоллары?

Но и с нефтью тоже не всё в порядке. В 70-е гг. в РСФСР был выстроен мощный ТЭК (топливно-энергетический комплекс), ежегодно добывалось свыше 500 млн. тонн нефти и экспортировалось свыше 150 млн. тонн (в среднем нефти и нефтепродуктов – это без учета всего СССР). Т.е., экспортировалась только треть добытого (2/3 оставалось для нужд страны). Но слова «подсел на нефтяную иглу» применимы только к современности, когда добывают 340 млн. тонн, а экспортируют 230 млн. тонн нефти и нефтепродуктов (т.е. в стране остается только 1/3 добытого – а добывается ведь почти на треть меньше, чем в советское время). При этом будем держать в памяти, что в РСФСР достигнута продовольственная безопасность (на вырученную валюту можно закупать зерно кормовых и технических культур – сырьё, а можно любое потребное оборудование, которое не доходят руки сделать самим), а в РФ продовольственная безопасность, мягко говоря, утрачена – хоть тресни, а недостающие 30% зерна восполни! Тут уж не до оборудования. Если без оборудования, в крайнем случае, можно обойтись (взять и не построить завод по выпуску легковых «Жигулей»), то без еды обойтись не удается. Т.е., утрата продовольственной безопасности подрывает развитие промышленности. Но не только – проигрывает и животноводство. Резко возрастает конкуренция за оставшиеся 70% зерна между гражданами РФ и скотом (крупным рогатым, мелким рогатым и безрогим скотом сельского хозяйства РФ). А не хватает зерна на скотину – сокращай животноводство, но теперь на нефтедоллары покупай еще и мясо с молочной продукцией. Всё вместе это и называется «подсесть на нефтяную иглу» - утратив продовольственную безопасность, РФ обречена обменивать нефть на продовольствие для граждан, она попадает в жёсткую зависимость ото всего, что связано с торговлей нефтью (мировые цены, спрос и т.п.). Это – качественно новое состояние для России: вопрос расширения продажи нефти/газа – есть теперь для страны вопрос жизни и смерти. Поэтому Е.Т.Гайдар сейчас популярен как экономист: современная ситуация наконец-то стала похожа на его модель «нефтяной иглы».

То же самое – с советским хозяйством в целом. Вплоть до начала 90-х гг. (см. графики) шел стабильный прирост выпускаемой в год продукции и услуг. Никакого кризиса и даже никакой серьезной стагнации не видно даже под микроскопом.

Иными словами, нельзя провести прямую линию зависимости от динамики хозяйства СССР периода «застоя» к динамике хозяйства 90х годов. Нет между ними подобия, а тем более – зависимости. Найти такую зависимость - это всё равно, что, глядя на тяжело больного, впавшего в кому, сказать: «За ним и раньше водилась эта привычка – спать. Наверное, от неё-то он и заболел». Что бы вы ответили такому доктору?

Катастрофа 90-х гг. прежде всего, упирается в коллизии в сфере общественного сознания предыдущего периода: это возникновение феномена «еврокоммунизма», а затем и «чикагских мальчиков». Это то, что лежит на поверхности (особый способ мышления позднесоветских/российских «верхов»). Из социологических причин к важным в этом смысле следует причислить феномен быстрой урбанизации 60-х – 80-х гг., переход населения СССР в качественно новое состояние – со сменой организации жизни и ценностных регулятивов. Вот где надо искать «глиняные ноги»! Т.е., наша экономическая катастрофа напрямую не связана с ухудшением экономического положения СССР (это ухудшение не имело собственно экономических оснований). О причинности в истории в свое время интересно сказал М.Вебер в своей «Протестантской этике», исследовав способ опосредования (через культуру) становления капитализма в Западной Европе. Вот на эту тему, пользуясь словами оппонента, «было бы интересно поразмышлять» и подискутировать. Здесь зафиксируем тезис: связи исторической обусловленности сложны и запутанны. Процессы, происходящие в одной сфере общественного бытия, могут неожиданным образом сказаться на других сферах и на всём обществе в целом. Поэтому та простая детерминация, которой предлагает ограничиться А.К.Кириллов, в нашем случае не может считаться продуктивной.

Эта важная поправка не снимает вопроса – почему в статье для объяснения «ямы» 90-х годов не было отсылок к ближайшей истории? Ответить на этот вопрос – значит пояснить, каким способом в статье представлен исторический материал.

О циклах в истории

Речь идет о модели этапов или циклов истории. Рассматривать ли историю как прямую линию (как совокупность бесчисленных прямых, тянущихся из прошлого в будущее) или – как череду циклов воспроизводства общества? В преамбуле статьи было пояснение относительно приемлемости второго варианта (именно так, кстати, организованы все учебники истории). А.К.Кириллов его проигнорировал, он полагает, что причины всех нынешних бед надо искать в истории. Как просто, не правда ли? Неявно у оппонента присутствует представление о континуальности (непрерывности) взаимовлияний в истории.

Выше уже говорилось о том, что в истории зачастую нет прямой детерминации, она может быть опосредована весьма запутанным образом. Но и это не всё. История – это циклы воспроизводства обществ и людей в них. Простейший вариант – у всех перед глазами – это смена поколений. Каждый раз происходит «перезагрузка» - вновь-обучение, вновь-осмысление опыта прежде живших, вновь-постижение законов жизни. Критически важно то, что происходило с обществом в период социализации каждого поколения (есть подозрение, что оно затем постарается это воспроизвести, даже вопреки складывающимся условиям). Уже этим представление о континуальности причинности в истории основательно подмывается. Другого типа циклы – переход общества из состояния в состояние: например, от сельского состояния к городскому, волны урбанизации (приливы и отливы). Еще выделяют циклы, связанные с необратимостью: в критических точках бытия и отдельного человека, и общества принимаются решения, надолго закрывающие все альтернативы – процесс попадает в «колею», из которой не вырваться вплоть до следующей критической точки, когда откроется возможность выбора. Но теперь все альтернативы уже диктуются обстоятельствами, пережитыми при движении в «колее». Где оно происходит, это затухание актуальности? Ведь такая граница всегда ощущается!

Всё это – метод интерпретации при помощи циклической модели, когда все взаимодействия в обществе, сколько их ни есть, рассматриваются как циклы «цель-средства-взаимодействие-результат». Таким образом, к представлению о непрерывности протекания истории добавляется представление о дискретности её протекания.

Для нашей темы важны три вида циклов, о которых можно поговорить, если полемика будет продолжена: 1. Циклы смены поколений в России (при этом придется учитывать такие крупные образования как «фронтовики», «шестидесятники» и т.п.); 2. Большой цикл взаимодействия под названием «догородское общество» завершился и начался новый – «общество городское» с массой интересных следствий; 3.Циклы между точками бифуркации, моментами «принятия решения».

Говоря о последних, я настаиваю, что моментом «принятия решения» для реализации сценария «современной истории» РФ были 90-е годы. Да, за бортом статьи оставлена советская часть этого момента (последние три года 80-х гг.), но, во-первых, для того, чтобы заглянуть и туда, потребовалась бы еще одна статья, а во-вторых (и это главное!) – есть подозрение, что провал 90-х гг. в большей степени – результат решений, принятых в тех же 90-х годах. Ведь сама по себе сецессия (распад большого государства, отделение от него) еще не программирует катастрофу. Любимый пример обществоведов в данном случае – распад Чехословакии (пример хорош еще и тем, что у страны было общее с нами советское прошлое, которое «во всём виновато»). При этом катастрофы хозяйства, депопуляции и прочих бедствий Российской Федерации там отнюдь не случилось.

В начале статьи помещены графики. Они помещены не просто для того, чтобы читатель поужасался. Это произвольная выборка, которая должна как-то приблизить читателей учебника к пониманию хозяйственной динамике России последних 25-ти – 30-ти лет. Посмотрим и мы на эти рисунки.

В большей части графиков излом кривой, близкий к отвесному, приходится на 1992г. В абсолютно всех случаях, представленных на графиках, стабилизация или подъем начинается после 1998г. Как раз 27 февраля 1992г. появился «Меморандум» о приоритетах хозяйственной политики РФ, который правительство РФ адресовало МВФ. А в 1998г. случился дефолт. Вообще-то для историка этого достаточно, но продолжим. В статье делается попытка связать этот провал с политикой правительства РФ 1992-1998гг., что фактологически вполне оправдано. Сделано обоснованное предположение, что между двумя этими датами локализована политическая аномалия под названием «опыт десуверенизации Российской Федерации». Она совершенно четко заканчивается дефолтом 1998г., на данном этапе положившем конец финансово-спекулятивному ограблению страны как государственной политике. Решения о ведении такой политики были приняты в начале 90-х гг., а в конце десятилетия столкнулись с объективным препятствием. Однако жребий был брошен, а Рубикон – перейдён, и новый момент «принятия решения» еще не скоро покажется на горизонте. «Колея» была задана. К этому нечего добавить. Sapienti sat. Все влияния событий прошлой истории России на катастрофу 90-х гг. по сравнению с решениями, принятыми в тех же 90-х гг. (причем, и правительством и населением) – пренебрежимо малы. Поэтому их нет в статье.

В данном разделе вполне можно было попросту отбросить возражения оппонента: статья маленькая – а вы хотите, чтобы я начал прямо от Сотворения Мира? Нет уж, я сказал, о чем посчитал нужным сказать при таком объеме! Но дело в другом. С позиций сегодняшнего дня (и сегодняшних школьников) проделки «чикагских мальчиков» 90-х гг. – это в меньшей степени придаток советской истории и происходивших в ней коллизий, а в большей степени – самостоятельное явление истории современной. В статье на графиках видно, какова величина разрыва с предыдущим периодом – это просто другое общество. И статья представляет собой обзор процессов и обстоятельств, значимых для социализации первых поколений этого общества. Как были заданы условия их жизни? Каковы эти условия? Какие прогнозы можно делать в этой связи?

Вот об этом и статья.