Если распространить этот подход на общество, на историю, увидим следующее. Когда социальные структуры находятся в переходном состоянии и значение необходимости резко ослабевает, незначительные и случайные действия могут вызывать лавинообразное нарастание новых структур, породить огромные (и уже закономерные) исторические последствия. Поскольку вблизи точек бифуркации система имеет тенденцию переходить на режим индивидуального поведения, поступок может сделаться началом нового общественного структурирования.

   Как раз в кризисные моменты, когда "порядок" уступает место "хаосу", в максимальной степени реализуется свободная воля человека. Когда дорога разветвляется, начинается творчество, принимается решение, хотя нам и неизвестно, какой именно выбор возникнет в итоге.
   Пригожин так и пишет: в моменты бифуркации процесс приобретает "индивидуальный характер, сближаясь с гуманитарными характеристиками", т.е. сам человек своим действием и выбирает "новый порядок". Речь идет о вмешательстве случая в виде вмешательства мыслящего существа.
   В моменты революций или резких исторических сдвигов вступает в действие механизм случайности, и вместе с ним, механизм сознательного выбора. Выбор превращается в объективный элемент исторического процесса. Значит, история зависит от уровня человеческого самосознания и от степени напряженности воли человека, от мировоззрения человека, которому предстоит сделать выбор, от его культурных, моральных и религиозных ценностей.

    История оказывается одновременно и предсказуемой, и непредсказуемой. В критических, кризисных точках процессы носят непредсказуемый характер, но сменяющие их процессы стабилизации сохраняют высокую предсказуемость. Надо только различать нормальное развитие и катастрофическую динамику, устойчивое и неустойчивое развитие, период монотонного движения событий и "точки бифуркации".
   

"Человек, обладающий внутренней свободой, памятью и страхом, и есть та былинка и щепка, которая меняет течение несущегося потока" Н.Я. Мандельштам