Наряду с количественным развитием промышленности происходило и качественное. Новые производства росли в основном уже не за счёт мануфактур, а за счёт фабрик и заводов. Мускульная сила человека и привод, работающий от водяного колеса, сменялись машинным двигателем: главным образом - паровым. Переход от преобладания мануфактуры к преобладанию фабрики в промышленности той или иной страны называется промышленным переворотом.
   В зависимости от того, какой показатель выбирается для определения промышленного переворота, это явление относят к разному времени. В общем можно сказать, что переход к преобладанию машинного производства произошёл в российской промышленности не раньше 70-х и не позже 90-х годов XIX века. В XX век Россия вступала уже с фабричной промышленностью, лицо которой определилось в 1880-90-е годы.

   Одна из характеристик новой промышленности - объединение предприятий в группы, как правило, включённые в единую производственную цепочку. Например: добыча угля - добыча железной руды - железоплавильный завод (сжигая уголь, он переплавляет железную руду в железо) - завод машиностроительный (использующий железные детали) - железная дорога (одновременно потребитель и перевозчик угля и металлических изделий). Обычно такого рода группы оказывались связаны и с банком или даже несколькими банками, за счёт которых обеспечивалось финансирование проекта.
   Яркие примеры такого рода являют южноукраинский магнат Алексей Алчевский, владелец двух банков, угледобывающего и металлургического предприятий; покровитель искусств Савва Мамонтов, для развития своего железнодорожного дела приобретший Невский судостроительный и механический завод в Петербурге и Гурьевский металлургический завод в Западной Сибири.
   И Алчевский, и Мамонтов, и немало других компаний разорились на рубеже веков. То было начало общеевропейского экономического кризиса 1900-1903 годов. Бурный рост производства, особенно стремительный в 1893-1899 годах, привёл к избытку промышленных товаров, которые стало труднее продать, и к нехватке капиталов, которые оказались уже "завязаны" в действующих предприятиях. Между тем предприниматели, привыкнув к изобилию средств на рынке, по-прежнему начинали новые дела, создавали новые компании в расчёте на привлечение новых средств.
   Пытаясь удержаться на плаву, хозяева предприятий вынуждены были бороться за покупателя, снижать цены. Под угрозой разорения цена на уже произведённый товар ставилась даже ниже себестоимости - среднесрочная выгода приносилась в жертву сиюминутному выживанию. Но долго существовать в таких условиях производство не может. Выход был найден в создании монополий, хорошо известных по западному опыту. До кризиса Россия была знакома в основном с начальной стадией монополии: картель - договор производителей о единых ценах. Участники картеля оставались независимы в части производства: каждый из них самостоятельно договаривался с поставщиками, решал, какие станки покупать и какие товары выпускать. Каждый, кроме того, сам искал покупателей - но при условии не ставить цену ниже, чем договорено участниками картеля.
   В годы кризиса в России распространилась следующая форма объединения: синдикат. Участники синдиката не просто договаривались о ценах, но отказывались от самостоятельной торговли продукцией. Всеми вопросами сбыта ведала головная контора.
   В 1902 году появилось "Общество для продажи изделий русских металлургических заводов", более известное как "Продамет". Оно объединило крупнейшие заводы своей отрасли и 80 % металлургического производства от Урала до Прибалтики, от Петербурга до Крыма. Штрафуя участников за превышение определённой предприятию квоты производства, "Продамет" смог добиться роста цен при умеренном сокращения производства, обеспечивая тем самым выживание предприятий. Образование синдикатов, укрепление их роли в российской экономике продолжилось и в годы кризиса ("Трубопродажа"), и после него: "Продуголь", "Гвоздь", "Медь". Предприятия по производству резиновых изделий объединились под маркой "Треугольник".

   Таким образом, в России существовали не только передовые западные технологии, но и передовые западные формы организации производства. В то же время - в отличие от Запада - преобладание оставалось в России за деревней с её стремлением к патриархальному, натуральному укладу. Такое сочетание крупного городского капиталистического производства и мелкого натурального крестьянского называют многоукладностью. Это понятие используется для описания отсталости российской экономики.
   Но мелкое, в том числе крестьянское, производство, не обязательно связано с отсталостью. Начало XX века, особенно годы между двумя российскими революциями, стало временем стремительного развития кооперации. Объединяя свои скромные капиталы и привлекая дополнительные займы, простые крестьяне и горожане (не предприниматели) объединялись в потребительские, сбытовые и кредитные кооперативы. Число кооперативов быстро достигло тысяч, кооператоры исчислялись миллионами. Кооперативы начинали с того, что просто объединяли продажу производимых кооператорами товаров или закупки необходимых им материалов. Но быстро переходили к созданию собственных складов, цехов, заводов. Особую знаменитость получили сибирские маслодельные кооперативы.
   Стремительный рост кооперативов привёл к их централизации. В 1912 году работу кредитной кооперации объединил Московский народный банк, в 1916 году появился всесибирский союз кооперативных союзов "Закупсбыт", на следующий год - подобное всероссийское объединение: Центросоюз. Ещё раньше, в 1910 году, возник Центральный банк обществ взаимного кредита - учреждений, по духу и по существу своему близких к кооперации; общества взаимного кредита тоже необычайно разрослись именно в эти годы.

назад

вперёд