I. Просвещение.

   Высшее образование.
   Несомненный показатель уровня интеллектуального развития страны - университеты. В начале 60-х годов вузов (считая и технические) по стране насчитывалось 14, в конце века - 63. Более того. Именно в это время сложилась национальная (в полном смысле слова) система высшего образования. Прежде обычным явлением были преподаватели из иностранцев. Иной раз они по-русски ни слова не знали, а лекции читали на немецком, французском ии даже на допотопной латыни. Да и то в начале Александровского царствования обнаружилось, что преподавать некому. Пришлось срочно посылать в заграничную стажировку несколько десятков перспективных молодых выпускников вузов, которые по возвращении заняли университетские кафедры. К концу же века механизм пополнения растущей системы высшего образования преподавательскими кадрами собственнго производства заработал нормально. Русская высшая школа перестала нуждаться в иностранной подпитке. Это сказалось и на поведении молодых людей, желающих получить образование. Прежде все, у кого есть деньги, ехали учиться в Европу. Теперь же даже знатные отпрыски не считали зазорным учиться дома.

   Только женщинам приходилось становиться добровольными изгнанниками. Недолгое время в конце 50-х - начале 60-х годов их допускали в университеты на правах вольнослушательниц, но закрылась и эта возможность. Вот почему в 1870-е годы в Цюрихском университете русские составляли 80 % всех иностранных студенток. Н.И. Пирогов, Д.И. Менделеев, И.М. Сеченов и другие мэтры активно выступали в защиту женского образования. К концу 60-х годов удалось добиться разрешения высших женских курсов. Слушательницы курсов не получали дипломов, но получали знания по полной университетской программе. Особую известность получили высшие женские курсы в Петербурге, руководившиеся профессором К.Н. Бестужевым-Рюминым. Их слушательниц так и называли - бестужевками. Для властей слово "курсистка" звучало так же подозрительно, как "студент".

   Народная школа.
   В 1859 появились первые воскресные школы. Сначала в крупнейших городах, затем и в иных. В 1862 году их насчитывалось уже 300. Это бесплатные школы, открытые для всех желающих, и не встроенные в казённую школьную систему.
   Тысяч исчислялось количество земских школ. Помимо их содержания, земства пускали деньги на учительские семинарии (для подготовки учителей), на народные библиотеки.
   В годы обер-прокурорства К.П. Победоносцева в 8 раз выросло число церковно-приходских школ. Программа их была весьма ограниченной: в ней отсутствовали даже природоведение, география, история, не говоря уже про физику, химию, алгебру или геометрию. Зато в изобилии присутствовала религия. Тем не менее, они обеспечивали хотя бы умение разбирать по складам печатный текст.
   Школы, пытавшиеся донести научное знание, Победоносцев называл "криво устроенными, не приспособленными к жизни". Задачу же образования видел в том, чтобы внушить народу "первые, самые основные, понятия о Боге, о церкви, о [библейских] заповедях".
   К концу века уровень грамотности в России составлял 21 % (13 % - у женщин, 29 % - у мужчин).

   Музеи.
   Наряду со школами распространением знаний занимались музеи. Это привычное теперь слово утвердилось в России именно тогда. Прежде музеи были лишь единичным исключением (как Петровская Кунсткамера). Музеи стали появляться разные: исторические, художественные, естественнонаучные, промышленные, сельскохозяйственные. Некоторые выросли из частных коллекций. Знаменитейший пример - частная коллекция купца П.М. Третьякова. В 1880-е годы он открыл личную коллекцию для посещений, в 1893 - подарил Москве.
   Бывало, что Третьяков опережал самого царя, иногда изъявлявшего купить картины на выставках. Нередко давал заказы художникам, способности которых уже знал. Благодарные художники неоднократно изображали своего благодетеля.

   Книгу - в массы.
   "Если книг читать не будешь, скоро грамоту забудешь" - предупреждал советский плакат. Распространение образования не могло не отразиться на книжном деле. Здесь тоже появилось нечто новое. Во-первых, распространились публичные библиотеки. Это явление, впрочем, известно в России и раньше. Но в 30-40-е годы их позакрывали, а при новом императоре стали открывать вновь. Делу развития библиотечной сети немало способствовали земства. К исходу века по России считалось порядка 3 тысяч земских библиотек и читален, а также 500 городских публичных библиотек.
   Ещё более разителен рост типографий: 96 - в 1855 году, 1315 - 40 лет спустя. Крупнейшее издательство - Товарищество Ивана Дмитриевича Сытина (1851-1934). Сам из крестьян, Сытин выпускал массу дешёвых (но качественных и вовсе не "жёлтых" по содержанию) книжек для простого народа.
   В 1905 черносотенцы объявили, что скоро сожгут сытинское издательство - и сожгли. Оно восстановилось и к 1914 выпускало четверть всей литературы.
   Ещё один известнейший книгоиздатель - Флорентий Фёдорович Павленков (1839-1900). Помимо множества научно-популярных, детских, художественных книг (включая сочинения Белинского, Писарева и других "неблагонадёжных"), он выпустил в свет целую популярную серию "Жизнь замечательных людей".
   С 1890 (до 1907) издавался 86-томный энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, с 1891 восьмитомный "настольный" словарь братьев Гранат (начиная с 1910 года и они начнут выпускать большой, 58-томный, словарь). К участию в словарях привлекались ведущие специалисты.

   Периодическая печать.
   Итак, книга пошла в народ. Потребности образованной публики удовлетворяли журналы. Вообще-то они существовали и раньше. Н.М. Карамзин и А.С. Пушкин приучили русскую публику к журналам. Но издания первой половины XIX века - явление прежде всего литературное. С началом же Александровской "оттепели" основным смыслом журналов стало обсуждение политической злобы дня. "Современник" (последний редактор - Н.А. Некрасов), "Вестник Европы" (редактор-издатель - М.М. Стасюлевич) - вот самые известные, хотя и не единственные, либеральные журналы конца 50-х - начала 60-х. Долго терпеть критические высказывания правительство не смогло. Закрывать оппозиционную периодику начали ещё в 60-е годы, а закончили в 1884-м. В том году запретили последний демократический журнал - "Отечественные записки" (им руководил М.Е. Салтыков-Щедрин, сменивший Некрасова).
   Впрочем, совсем отказаться от политической периодики даже Александр III с Победоносцевым не смогли. Им пришлось содержать сразу три издания, активно пропагандировавшие действия правительства. То были "Московские ведомости" М.Н. Каткова, "Гражданин" князя В.П. Мещерского и "Новое время" А.С. Суворина. "Чего изволите?" - так называл газету Суворина Салтыков-Щедрин.
   В это же время выходили многочисленные неполитизированные издания. Рост их числа в значительной степени связан с развитием науки и техники. Именно в последней четверти XIX столетия медленно росшее весь век и расцветшее в годы свободы древо российской науки начало давать впечатляющие плоды.

назад

вперёд