Другой пример разносторонности и широты мышления являет Владимир Иванович Вернадский (1863-1945). Сын петербургского профессора политической экономики и статистики, он начинал как химик, а прославился больше своими философскими взглядами о необходимости жить в гармонии с природой. Как химик Владимир Иванович первым отметил огромную роль живого вещества (растительных и животных организмов и микроорганизмов) в расположении на Земле химических элементов. Он заметил, что некоторые организмы способны накапливать железо, кремний, кальций и другие элементы и могут участвовать в образовании месторождений их минералов. В итоге Вернадский создал новую отрасль науки - геохимию.
   Изучая роль живых организмов в жизни планеты, Вернадский пришел к выводу, что весь атмосферный кислород - продукт жизнедеятельности зеленых растений. Это вывело его на проблемы охраны окружающей среды. Именно Вернадского рассматривают в качестве основоположника современные российские экологи (фонд имени В.И. Вернадского). Свои обобщающие мысли Вернадский сформулировал в учении о биосфере (сфере деятельности живых организмов). Вернадский чётко поставил вопрос о том, что биосфера по мере развития человеческого общества переходит в ноосферу ("сфера разума"), существование которой зависит от разумного взаимодействия человека с природой.

   Таким образом, точные науки во второй половине XIX века достигли в России значительных успехов и вышли на философские вопросы планетарного масштаба. Не отставали и гуманитарии. Интерес к истории, по обыкновению возрастающий к исторических переломах, вылился в появление 29-томного сочинения Сергея Михайловича Соловьёва (1820-1879) "История России с древнейших времён" (с 1851 по 1879 каждый год - по тому). "История" Соловьёва - это одновременно фундаментальный научный труд и подведение итогов целого этапа развития исторической мысли. И если Карамзина (автора предыдущего такого же труда) Пушкин назвал последним летописцем, то многотомник Соловьёва засвидетельствовал: летописание в России сменилось исторической наукой. Отказавшись от карамзинского подхода к истории как к череде царей, он изучал историю государства (одновременно подчёркивая объективные причины, направляющие развитие государства). Но главное - он сделал своё изложение сугубо научным. Если Карамзин писал свою "Историю", чтобы оправдать царей, то Соловьёв - чтобы показать, что происходило на самом деле.

   "Историю" Соловьёва читали далеко не только историки, но все образованные люди того времени. Однако сейчас его имя известно в основном специалистам. Гораздо более известен ныне ученик Соловьёва - Василий Осипович Ключевский (1841-1911). Ключевский отказался от мысли освещать историю по царствованиям, выдвигая на первый план объективные процессы (всестороннее развитие общества). "Цари со временем переведутся. Это мамонты, которые могли жить лишь в допотопное время". Но главная заслуга Ключевского - популяризация научной истории. Тщательно сформулированные лекции Ключевского в конце концов оказались изданы и до сих пор служат при подготовке к экзаменам. Живое изложение, в котором (в отличие от Соловьёва) оставлены только самые важные факты, сочетается с научным подходом и умением увидеть лес за деревьями.

   

Словарь Даля

В 1861-1866 годах вышел из печати словарь Владимира Ивановича Даля (1801-1872). Сын перебравшегося на русскую службу немца, флотский офицер, затем однокурсник Н.И. Пирогова по медицинскому факультету Дерптского университета, отличный военный врач, с 1838 - член-корреспондент Петербургской Академии Наук по отделению естественных наук, друг Пушкина, автор сказки "Курочка Ряба" и многих рассказов, - уже этого хватило бы на несколько достойных биографий. А он, кроме того, всю жизнь собирал и изучал русские слова и поговорки. Его словарь переиздаётся и по сей день. Помимо чисто филологического значения этого богатейшего материала, стоит отметить и общественную сторону: Даль изучал именно народный язык, призывая образованную публику поучиться у простых людей.

   Занимаясь языком на досуге, Даль остался великим одиночкой. Научную школу исследователей старославянского языка и древнерусской литературы основал современник Даля - Измаил Иванович Срезневский (1812-1880). Он немало путешествовал по славянским землям - Чехии, Моравии, Силезии, Лужицам, Далмации, Хорватии, Славонии, Сербии, Галиции, Венгрии. Изучал местные говоры, собирал песни, пословицы и другие памятники народной словесности. Его "Мысли об истории русского языка" заложили основы исторического изучения русского языка. Появление нового научного направления стало настолько явным, что началось издание журнала "Известия Императорской академии наук по отделению русского языка и словесности". Уже после смерти Срезневского его ученики начали издавать задуманные им материалы для словаря древнерусского языка.

   Впечатляясь успехами отдельных крупных учёных, надо иметь в виду, что российская наука в это время - не набор талантливых исключений. Число научных и специальных периодических изданий с 1855 до конца века выросло с 60 до 500.
   Показательна (не только для оценки научной системы) общественная инициатива, проявившаяся в области наук. В 1872 действовало уже более 20 научных обществ, большей частью возникших при университетах во 2-й половине XIX в. (Русское химическое общество, Русское математическое общество, Русское исторической общество). Обычным делом стали всероссийские съезды естествоиспытателей, врачей, юристов и т.п. отраслевые научные собрания. Университеты выступали самостоятельными центрами развития науки. Таким образом, несмотря на отличную от Запада роль Академии Наук, российская научная система допускала значительную автономию исследователей и в целом больше напоминала западную, чем советская.
   Целый ряд открытий, в которых русские учёные оказались первыми, не означает, что российская наука в этих отраслях продвинулась явно дальше западной, а в остальных, напротив, отстала. Гёте как-то сказал, что наука есть растение, развивающееся независимо от тех лиц, которые занимаются изучением его; его бутоны срывает тот, кто вовремя подвернется, когда этот бутон расцвел. И Менделееву, и Попову, и другим учёным приходилось отстаивать своё первенство перед иностранцами, которые двигались в том же направлении независимо от них. Кто-то и проигрывал в этой гонке (как то случалось дважды с Бородиным). Но несомненно, что русские учёные оказались в первой шеренге "срывающих бутоны". И это действительно доказывает, что русская наука вышла на мировой уровень.

назад

оглавление