Однако политика «просвещенного абсолютизма» имела один крупный недостаток – провозглашаемые ею доктрины слишком часто расходились с реальной действительностью и не несли за собой практического улучшения жизни для большинства населения страны. Окончательное закрепление всех крепостнических тенденций предшествующих десятилетий не могло не привести к резкому обострению отношений власти и общества, прежде всего, с различными группами крестьянства и еще сохранявшегося вольного казачества. И если вольности донских и запорожских казаков к 1775 г. удалось ликвидировать сравнительно безболезненно, то на Яике (Урале) еще в 1772 г. имело место восстание тамошних казаков в защиту своих старинных привилегий. Восстание было подавлено, однако недовольство правительственной политикой на Урале не только сохранялось, но и постоянно нарастало. Масла в огонь подливала настоящая эпидемия самозванчества, охватившая всю страну в 60–70-е гг. XVIII в. – еще один побочный продукт эпохи дворцовых переворотов. Требовалось лишь появление вождя, чтобы произошел взрыв. И такой вождь явился в 1773 г. в лице донского казака Е. И. Пугачева, назвавшего себя «государем Петром Федоровичем».
   Начавшись в среде яицкого казачества, движение Пугачева довольно быстро захватило в свою орбиту и множество крестьян, поднявшихся против своих помещиков. Позднее к ним присоединились и работные люди с уральских заводов. Вначале цели восставших не шли далее возвращения казакам их былых привилегий и льгот – довольствия в провианте, вооружении и жаловании, свободе хозяйственной деятельности и т. д. На этих же обещаниях строились и призывы Пугачева к волжским и зауральским «инородцам»: башкирам, калмыкам, татарам и др. С вовлечением же в борьбу помещичьих крестьян программа Пугачева становится более конкретной: от обещаний земли и воли вообще переходит к четкому указанию на корень зла – на помещиков. Только в последний год восстания крестьяне расправились с 3 тыс. дворян-помещиков. Останавливаясь в городах и селах, Пугачев раздавал народу деньги и имущество дворян, устраивал суд и расправу, освобождал заключенных и набирал добровольцев в свое войско.

    Еще одной интересной особенностью этого движения стало постепенное складывание при особе «государя Петра Федоровича» своеобразного государственного аппарата в виде так называемой Военной коллегии, аналогичной по названию официальному военному ведомству. Однако функции ее были намного шире, чем у последнего. Помимо чисто военных вопросов, она ведала также подготовкой и рассылкой по всей стране указов и манифестов Пугачева, имела административную власть над теми территориями, где господствовали восставшие. Указы и манифесты снабжались и подписями и специальными печатями из меди или серебра. У Пугачева были торжественные выходы, ему целовали ручку, сажали на «трон», оказывали почести. Словом, налицо попытка самоорганизации альтернативной государственной власти, резко отличающая движение Пугачева, например, от восстания С. Разина веком ранее, однако сближающая его в этом смысле в вождями Смуты начала XVII в. И. Болотниковым и Лжедмитрием II. Правда, действовать Пугачеву пришлось уже в совершенно иных условиях, когда главным для страны был уже не вопрос о носителе верховной власти, а вопрос о крепостном праве. Хотя это движение было в итоге разгромлено (в 1775 г.), оно также оказало косвенное влияние на политику центральной власти, дав толчок целому ряду преобразований.

назад

вперёд